- Итак, продолжаем урок... - постучала по столу учительница...
***
Новенькая как-то сразу, с первого дня вписалась в классный коллектив, словно всю свою тринадцатилетнюю жизнь провела рядом с ними. Мальчишки, пытавшиеся заигрывать с ней, дёргая за короткие рыжие косички, тут же получали мощный удар учебником по башке, да и вообще, будучи ершистой, она в драку с ними ввязывалась по любому поводу. "Меня... зовут... Генриетта!" - всякий раз, выделяя каждое слово, раздражённо поправляла она любого, кто окликал её коротко - "Геня!" Но однажды, на уроке математики, когда она, единственная из всех, решила трудное уравнение, и математичка восторженно воскликнула: "Да ты ж у нас просто гений в юбке!", это "гений" намертво прилепилось к ней, и с этим она уже ничего не могла поделать.
С Генькой Ириша подружилась сразу. Бывшую соседку по парте Геньке удалось уговорить пересесть, пообещав давать списывать "матику". Оказалось, что родители новенькой - врачи. Их прислали сюда вместо прежнего, ушедшего в мир иной, старенького доктора.
Генриетта отличалась от многих своих одноклассников удивительной любознательностью и начитанностью, вот только была она несколько высокомерной по отношению к соученикам.
- Ну, хоть бы один нормальный пацан был в школе... - пренебрежительно скривив губки, говорила она Ирине вполголоса, - одни сопливые недоростки... не на ком взгляд задержать. - Впрочем, Ирка с ней была согласна полностью.
- Хм, седьмой "А"... - насмешливо хмыкая, говорила Генриетта, - можно подумать, что есть ещё седьмой "Б"! Не школа, а сарай какой-то... - Тут Генька была недалека от истины. В районном центре имелась другая школа - кирпичная, двухэтажная, но она предназначалась для латышских ребятишек, которых было значительно больше, чем русских. В ней учились и дети с хутора Култансов, часть дома у которых снимала Иркина семья. Ира дружила с ними давно, ещё до отъезда к бабушке. С девчонками Моникой и Сузанной, сёстрами-близнецами они были ровесниками, Вальдемар был на год моложе их, а брат Томас - на три года старше.
Вечерами Ирка и хозяйские дети просиживали на огромной кухне за длинным столом с картами, или увлечённые прочими играми. Тётя Дарья ставила им по кружке парного молока и по толстому ломтю домашнего хлеба. Однажды Ирка привела в их небольшую компанию и Геньку.
- А они ничего ребята... - удивлялась Генька на следующий день, когда они с Иркой торопились в школу, - хоть и латыши, а по-русски почти свободно говорят.
- Так у них же мама русская...
- Кстати, похоже, что их старший... как его?.. Томас? к тебе неравнодушен...
- С чего ты взяла?.. - Ирка почувствовала, как щёки у неё вспыхнули.
- Да это ж видно по взглядам, какие он на тебя бросает... Думаешь, я не заметила? Да ты и сама на него поглядываешь украдкой... так нежно, так застенчиво... Ах! - и Генька закатила глаза, откровенно насмехаясь над смущением подруги.
- Ничего такого и в помине не было! - возмутилась Ирка, - и нечего выдумывать!
- Да пожалуйста, не больно мне и надо... Скрытная какая, а ещё подруга называется! Чего ж тогда краснеешь?
- От холода, от чего ж ещё... - буркнула та в ответ.
Была уже середина декабря, морозы крепчали, но небо почему-то не спешило укрывать продрогшую землю снежным одеялом. До школы было километров пять, если идти большаком. Так они и ходили обычно в осенне-весеннее время. А зимой путь значительно сокращался, если скользить на лыжах прямиком через озеро и лес.
- Слушай, а может быть, вода в озере уже замёрзла? Морозы-то стояли аж целую неделю! Айда проверим! - предложила Ира.
Они свернули с дороги и, пройдя сквозь небольшой лесок, остановились в изумлении... Перед ними открылся невероятной красоты пейзаж... Синевато-зелёная гладкая поверхность озера, и в самом деле уже скованная льдом, казалось огромным зеркалом, окаймлённым в причудливую рамку из тонких и хрупких ветвистых ив... Одетые в ледяную корку дождями и морозом, их ветки казались прозрачными, будто сделанными из тонкого хрусталя... Прутик отломился под рукой Ирки со звоном разбитой ёлочной игрушки...
- Это сказка какая-то... - прошептала восторженно Генька. Они заворожено любовались волшебной красотой озера, не решаясь ступить на лёд. Но раздумывали недолго - минуту спустя уже бежали, падая иногда, по идеально прозрачному льду всё дальше и дальше от берега.
- Ирка, бегом сюда! - громким шёпотом звала Геня, - смотри, рыба! Какая крупная!
- Ой, гляди, гляди! - вторила ей подруга, - да подойди же скорее... такая красивая, с оранжевыми плавниками... ну, во-от, всё... - в водорослях спряталась!
Девчонки легли на лёд и в изумлении стали рассматривать сквозь него, как сквозь чистое стекло, загадочный подводный мир. В тёмной глубине угадывалось дно, и через прозрачный слой льда видны были сине-зелёные, застывшие, словно во сне, длинные стебли лилий и кувшинок с огромными круглыми листьями и изогнутые в чудные узоры узколистые водоросли... И среди них, время от времени медленно, сонно плавали рыбы, открывая рты и лениво двигая хвостами и плавниками.
- Невероятно... - восторгалась Генька, - просто сказочное царство какое-то! Я никогда такого не видела! А ты?
- Если б ты знала, какие красивые здесь цветут лилии летом! - Ирка вспомнила вдруг, как она года три-четыре назад каталась на этом озере в лодке вместе с сёстрами и Томасом.