Выбрать главу

4.

Мы остановились на перепутье. Как в сказке — куда идти, налево или направо?

А как выберешь? Две дороги. Вроде бы обе одинаковые. Только одна ведет к спасению, а другая, может быть, к гибели. Всего и разницы!

— Пойдем по правой,— сказал Хамит.

— Пойдем,— покорно согласился я.

— А может по левой?

— Пойдем по левой...

— Ты что попугай? — рассердился Хамит,— Что я ни скажу, то и повторяешь!

— А мне все равно. Я устал и есть хочу.

— А выбраться отсюда не хочешь?

Ох, как мне захотелось позлить Хамита и сказать: «Не хочу». Но подумал, что мы и правда можем заблудиться и навсегда здесь остаться, и у меня мороз пробежал по спине. «Хочу, хочу!»— сказал я про себя. Потом вслух:

— Конечно хочу. Только давай отдохнем немножко.

— Давай,— согласился Хамит.

Мы сели прямо в вонючую пыль. Очень мне хотелось напомнить Хамиту про хлеб. Но я решил так: пока он терпит, и я выдержу. Что я, хуже его, что ли? Про хлеб напоминать не стал, а бутылку из кармана вытащил.

— Вот, кстати, и пообедаем,— сказал Хамит,— самое время.

Он опять пальцем отметил, сколько ему пить и сколько мне, и сам первый выпил половину молока, оставшегося в бутылке. Даже может быть немножко поменьше, чем половину.

— Допивай,— сказал он и передал мне бутылку.

Я спорить не стал и допил молоко до последней капельки. Оно уже прокисло немного, но от этого, по-моему, стало еще вкуснее. Я взял бутылку за горлышко, как ручную гранату, размахнулся...

— Да ты что, очумел, что ли? — крикнул Хамит, вырвал у меня из рук бутылку и сунул в карман.

— А зачем она тебе? — спросил я.

— Пригодится.

— Да зачем?

— А я откуда знаю? Мало ли зачем?

Я опять решил не спорить. Пригодится так пригодится. Тем более, что теперь не мне ее нести.

— А куда же все-таки пойдем-то? — спросил я.

— А как по-твоему?

— Пойдем по правой. Правая сторона всегда лучше. Правой рукой здороваются. И машины по правой стороне ездят. Когда я с Фаридой поругаюсь, она всегда говорит: «Ты что, с левой ноги встал, что ли?» Где правая сторона — там и удача.

— А мне бабушка, если я рубашку на левую сторону надену, всегда говорит, что это к радости.

— Что она понимает, твоя бабушка. Старушечья примета.

— А у тебя не приметы?

— Не нравятся приметы, давай опять у пылинок спросим.

— Давай,— согласился Хамит.

Но пылинки ничего нам не подсказали. И в правый и в левый коридор их тянуло одинаково и тянуло гораздо быстрее, чем там, на нашей груде песка.

— Ладно,— сказал наконец Хамит.— Отдохнули. Пойдем направо.

Мы опять зашагали. Разговаривать не хотелось. Не знаю, о чем думал Хамит, а мои мысли незаметно, как те пылинки к выходу, опять потянулись к дому. Вспомнилась мама. Она-то, конечно, тоже сейчас думает обо мне. Наверное, все глаза проплакала. Я, как вспомнил о ней, сам чуть не заплакал и, чтобы больше не думать о маме, о Фариде, о папе, стал думать о своей соседке, нашей однокласснице Фаузии.

Я уже говорил о ней. Откуда только такие девчонки берутся? Длинная, худая. Ноги у нее как спички, глаза как прожекторы, а язык без костей. Задира она страшная и всюду со своим языком выскакивает вперед. И за словом, как говорится, в карман не лезет.

Вот недавно встретил ее на дороге. Она воду несла.

Я хотел ей помочь, спрашиваю:

— Куда воду несешь?

— Как куда? — говорит она.— Тебе на голову вылить хочу!

— Зачем?

— Да у тебя вся голова горит. Не чувствуешь, что ли? — и захохотала.

А я виноват, что у меня волосы рыжие? Я обозлился.

— А ты,— говорю,— цапля длинноногая, и голова у тебя как у цапли. Ничего поумнее и придумать не могла своей птичьей головой.

— Ой,— говорит она,— правда, как у цапли? Вот здорово! А я и не знала. А у тебя, Шаукат, голова точь-в-точь как яичко у чибиса.

Это она про мои веснушки. У чибиса яичко все в крапинках.

Я не стал больше спорить с ней. Ее все равно не переговоришь. Взял ведра и понес к ее дому. А она идет сзади и напевает?

— У дороги чибис...

Вот такая она девчонка. А всем нашим мальчишкам почему-то нравится. Да если честно признаться, и мне тоже нравится. А почему, не знаю.

Вот я и стал думать, что же в ней такого хорошего?

Вдруг Хамит схватил меня за руку.

— Шаукат, смотри, что это?

Я так и ахнул. Впереди, там, где в темноте пропадал свет фонарика, стояло мутное пятно вроде дневного света.

— Ура! — крикнул я и побежал. Хамит за мной.