— Клим. — Осёк его Виктор по-дружески строго, вызвав лишь улыбку татуированного, хотя теперь это прозвище должно было по праву перекочевать к Шмелю.
— Куся — подарок, книги — наследство, а техника, — задумалась на мгновение, вспоминая, на какие деньги она куплена, — продала кое-что ненужное. — Пояснила, заканчивая с ранами Шмеля. — Всё. — Обратилась к пациенту. — Жить будешь. — Подвела итог.
— Спасибо. — Выдавил он из себя снова под строгим взглядом и с недовольными матами себе под нос поспешил уйти.
Меня оставили одну. Я попросила пару минут. Вещи забрали и унесли. Я убирала препараты в аптечку, собираясь с мыслями. Было тяжело заставить себя сделать шаг из жизни, которая так и не стала привычной. Закончились два года борьбы за спокойствие. Его не обрести, если не в ладу с собой. Руки начали трястись, замочек на аптечке никак не поддавался. Куся сползла с подоконника, и нагло прошагала по столу к моим рукам, лизнув одну из них. Странная у меня кошка, но именно её странность переключает меня на новое состояние. Аптечка наконец была заперта и убрана на место. Осмотрелась вокруг в который раз подряд. Что-то не давало мне покоя. Уже собралась уйти, когда вспомнила о чашке, валявшейся на полу. Ей там не место, как и мне здесь. Подняла, рассматривая, ни единого скола. Поставила в шкаф, на её законное место, предварительно вымыв. Теперь точно пора.
Мы шли по лесу, выбираясь к дороге. Проехать к моему дому невозможно. Виктор шёл сбоку, а Клим, Шмель и ещё пара людей позади нас. Куся на руках немного нервничала и злобно урчала, нервно мотая хвостом. Я не сразу заметила, что за нами стягиваются с разных сторон люди. Несколько мужчин в камуфляжной форме точно такой же, как была на пострадавших из второй машины. Я посмотрела на Виктора, шедшего в метре от меня. Почувствовав мой взгляд, он с лёгкостью его прочитал.
— Твой дом окружили после нашего чаепития. Они не видели тебя после купания. Сначала я пришёл один. — Пояснил он, успокаивая моё недоумение.
— Зачем вам столько охраны? — Спросила, и до меня дошло, что возможно я была не единственной причиной приезда Виктора в эти места. Машину татуированного и его товарищей обстреляли где-то неподалёку отсюда и есть вероятность, что их недоброжелатели всё ещё где-то поблизости.
— Для безопасности. — Сухо пояснил Виктор, давая понять, что не собирается мне что-то объяснять.
В машине Куся устроилась на моих ногах, задремав. Шмель злобно дышал, недовольный тем, что это «психованное исчадие ада» я перевожу без переноски и жевал сигарету за сигаретой. Именно жевал и я была единственной, кого это удивляло.
Я ехала в одной из чёрных машин, которых испугалась на днях. Встала как вкопанная, заметив их, чем озадачила всех, кто видел мою реакцию.
— Всё в порядке? — Нарушил молчание Виктор, но я осталась стоять в трансе, не шевелясь и почти не дыша.
Нет, не в порядке. Странно, что он до сих пор не понял, что это моё нормальное состояние. Я так и не ответила, продолжив идти навстречу своим беспочвенным страхам. С трудом заставила себя сесть внутрь, и не думать, не вспоминать эпизоды из прошлого, а главное не подавать вида, что меня тошнит от каждой детали внутри. За окном мелькал знакомый пейзаж, но я видела другое. Против моего желания перед глазами поплыли кадры из прошлого, звуки и даже запахи. Трение горячего о холодное и фантомная наполненность инородным внутри. Сама не заметила, как начала играть с кнопкой стеклоподъёмника, то опуская, то поднимая стекло, не полностью, на пару сантиметров. Туда-сюда, туда-сюда. И резко бросила это занятие, натолкнувшись на мерзкую ассоциацию в своей голове. Всё, что хоть немного связано с сексом, или напоминает о нём, вызывает отторжение.
— Ты выбрала имя? — Отвлёк меня Виктор, скорее всего специально.
— Имя?
— Своё новое имя.
— Николь Викторовна Разумовская.
— Интересный выбор. А Викторовна не в честь меня случайно? — Улыбнулся своему предположению.
— Это моё настоящее отчество.
Я не спрашивала куда меня везут. Не это было главным. Справиться с собой, чтобы не спровоцировать лишних вопросов, вот на чём я сконцентрировалась. Меня ужасно тошнило. Эта машина была один в один как у Кирилла. Я отдавала себе отчёт в том, что все машины одной марки и модели одинаковы, но в этой даже пахло также. Я старалась дышать ровно, рассматривая мелькающие пейзажи за окном, стараясь прогнать из головы картинки из прошлого.
— Ты расскажешь, что с тобой случилось? — Вкрадчиво спросил Виктор, когда я застыла, пытаясь побороть порыв разрыдаться. Я не повернулась в его сторону, пряча взгляд.
— Нет. — Постаралась произнести как можно ровнее, хотя подавленность скрыть не удалось, горло душило.
— Почему?
— Я хочу всё забыть.
— Это я организовать не смогу. К сожалению, не всесилен.
Повернула голову в его сторону, юмор Виктора показался мне странным и не уместным. Улыбка моментально сползла с его лица, и я поняла, что причиной этому было то, что он увидел на моём лице. Снова забылась в его присутствии, забыв спрятать подлинные эмоции. Пусть привыкает, если решил, что моя жизнь при нём станет лучше.
— Вы сказали, что я смогу снова лечить. Должна предупредить, что не доучилась несколько курсов, но изучила всю программу самостоятельно. Только боюсь этого будет недостаточно, чтобы меня куда-либо взяли.
— У Николь будет всё, что потребуется, чтобы стало достаточно. — Обыденно и по-царски. Его прозвище ему идёт, полностью отображает суть.
— Зовите меня Ника.
— Это твоё настоящее имя?
— Нет.
— Я могу вернуть тебе твою прежнюю жизнь.
— Нет.
— Сомневаешься в моих возможностях?
— Только в своих.
— Не лучшее качество как для санитарки, так и хирурга.
Перевела взгляд на Клима, упорно делавшего вид, что не случает наш разговор. Затем на Шмеля в отражении стекла, но и он притворялся глухим. Виктор не задавал вопросов, зная, что я не стану отвечать, поэтому затеял своеобразную игру в угадайку, которая моментально начала выводить из себя.
— Во-первых, нечего возвращать. Один хороший человек позаботился об этом, за что я всегда буду благодарна. Во-вторых, это невозможно, сами сказали, что не всесильны. Меня прежней больше нет. В-третьих, я этого не хочу. Я похоронила прошлую жизнь внутри себя и на могилу бросила семена ядовитой травы, чтобы никто и никогда, даже я сама, не смог раскопать её.
— Почему?
— Мне больше не повезёт так, как в прошлый раз.
Татуированный хмыкнул, посмотрев на меня в зеркало заднего вида, если бы он всё знал, вел себя иначе.
— Он жив? — Я знала, о ком он спрашивает. Клим замер на мне взглядом, а Шмель, наоборот, отвёл его в сторону. На Виктора я не смотрела, боялась, что мне не понравится его лицо сейчас. Тон, которым он спросил уже не понравился. Я боялась начать бояться его, мне хотелось, чтобы он как можно дольше оставался человеком, дарящим мне спокойствие.
— Да. — Ответила и засомневалась. У меня и в мыслях не возникло, что за прошедшее время с Кириллом могло что-то произойти. Не искала информации о нём, о чём только что пожалела. Слишком опрометчиво с моей стороны.
Снова задумалась, позволив Виктору изучать моё состояние. Всё-таки иногда лучше притворяться, чтобы не чувствовать на себе его пытливый взгляд. Интересно, а зачем он вообще задал этот вопрос? Моя логика выдала лишь один вариант: Виктор допустил мысль, что я могла убить своего обидчика, и теперь скрываюсь. Всё не так просто, как он надеется.
— Я не желаю ему смерти. — Уточнила на всякий случай, прочитав в глазах Виктора определённое намерение. Этот человек только казался расслабленным. Показуха для меня, чтобы не испугать. На самом деле в своих мыслях он уже прикидывал все расклады развития событий.
— А чего желаешь?
— Чтобы он простил меня.
— Есть за что? — Тон Виктора становился холоднее, а взгляд Клима напряжённее.
— Не знаю. — Ответила, и окончательно закрылась, скрестив руки на груди, сильнее вжавшись в сиденье, отвернувшись к окну.