На секунду в кабинете парторга воцарилась полная тишина. Потом вдруг Ховринов выскочил на середину комнаты и закричал, словно заблудившись в лесу:
— Правильно, очень правильно! Ведь первый аварийщик в леспромхозе, всю дорогу перепортил!
Ольшин и Чистиков разинули рты от неожиданности, Кулагин заулыбался и спрятал лицо в ладонях. Сясин поднялся и, обращаясь к Поленову, тыча в его сторону пальцем, торжественным голосом произнес:
— Я так и знал, товарищ парторг, я знал, что кончится все это чем-нибудь именно таким. Иначе и быть не могло.
И, усевшись на стул, он так посмотрел на остальных членов бюро, словно хотел сказать: «Ну, кто одержал победу, разве не я?»
Поленов устремил на Ковалева свои большие глаза, полные недоумения:
— Ты, Сергей Иванович, понимаешь, что ты говоришь? Или ты фамилию путаешь как новый человек...
— Ничего не путаю. Я же сказал: так называемого стахановца.
— Но я же тебе рассказывал, — продолжал, ошалело глядя на директора Поленов, — что Плисюков взял обязательство вывезти в первом квартале двадцать тысяч кубометров, он обратился ко всем трактористам района с призывом последовать его примеру, это обращение одобрено решением райкома партии и опубликовано в печати... как же ты можешь так...
— Успокойся, Федор Иванович, успокойся. Устали уже сегодня все... от крику и споров. Давайте, товарищи члены бюро, — уже ко всем обратился Ковалев, — спокойно посмотрим на фактическую сторону этого дела. Плисюков взял обязательство — это хорошо. Но ведь оно не выполняется. И Плисюковым выполнено быть не может...
— Ну это, знаете ли... — строго протянул Сясин.
— Чтобы вывезти двадцать тысяч кубометров, — не обратив на него внимания, продолжал Ковалев, — надо ежедневно вывозить по двести семьдесят кубометров. Два рейса на ледянке за восемь часов работы сделать нельзя. А за один рейс Плисюкову столько не привезти. Он возить не умеет.
— Да откуда ты взял, кто тебе наговорил все это? — продолжал нервозно Поленов.
— Никто мне ничего не наговаривал. Считать я сам умею. А вы, товарищи, давно бы могли догадаться, что обязательства Плисюкова липовые: он еще ни разу больше ста сорока кубов за сутки не вывез.
— Опять липовые! — простонал Поленов. — Ты сам-то видел работу Плисюкова или с чужих слов толкуешь?
— Вчера мы с Юровым, — отвечал Ковалев, — целый день на тракторе Плисюкова провели. Проехали с ним всю дорогу туда и обратно. Вернулись уже поздно вечером. Трактор Плисюков знает, но лес возить не умеет. Да и навряд ли научится, возраст уже не тот. Он упрям, излишне самолюбив, не терпит никаких замечаний, учиться ни у кого не хочет. Взял двенадцать саней, шесть из них развалил, два комплекта саней вообще вывел из строя — полозья вывернул. Он другим трактористам на ледянке работать не дает, мешает — вот в чем основная беда.
— Я считаю, — решительно поднялся Сясин, — что весь сегодняшний разговор надо перенести в райком партии! Не нравится мне все это. Какие-то мифические расчеты, разгон стахановцев... Надо товарищу Поленову ехать в райком, я так предлагаю. Пусть-ка приедут сюда, разберутся на месте...
— В райком я поеду, — тихо проговорил Поленов, — надо относительно Плисюкова обговорить... — И, резко повысив тон, обратился ко всем присутствующим: — А по всем остальным пунктам мероприятий директора есть предложение: согласиться. Кто, кроме товарища Сясина, против?
Заседание кончилось поздно. При выходе к Ковалеву подошел Ховринов.
— Ты ведь холостой, Сергей Иванович, один живешь. А столовая уже давно закрыта. Пойдем ко мне. Я вчера теленка забил, баба штей хороших наварила, покушаем.
— Если с водкой приставать не будешь — пойдем, — согласился директор.
«Шти», как их называл Ховринов, оказались густющим мясным супом. Ковалев молча сидел над тарелкой. На душе было муторно.
— А что, Степан Павлович, — обратился он к Ховринову,— водка у тебя есть? Давай-ка по стаканчику пропустим...
Сясин родился и вырос в семье железнодорожного служащего. С ранних лет он усвоил со слов отца, что железнодорожное ведомство является государством в государстве. Так было с начала строительства железных дорог в России, так останется навечно.
Окончив железнодорожный техникум, Павел Сясин начал работать дежурным на полустанке, начальником полустанка, а затем его взяли на должность диспетчера в отделение дороги. Здесь он вступил в партию.