— Не успеваете?
— Работать нечем, материалу нет.
— Чего в первую очередь?
— Ниток и вару для дратвы, веревок для подшивки ватированных чулок, материальчика бы какого для заплаток на фуфайки и брюки...
— И все?
— Для начала...
Ковалев впился глазами в щелочки глаз Остреинова. По его лицу заходили желваки.
— Не достанешь через три дня — убью! — тихо проговорил директор.
— Нет уж, — спокойно возразил завхоз-комендант-техснаб, — если убивать, так подыщите причину повесомее. А этого добра через час доставлю в два раза больше, чем им надо. Чтоб до самой весны не пищали.
— Тогда тебя надо убить дважды. Почему у себя держишь, когда людям работать нечем?
Остреинов вынул из кармана часы и внимательно на них посмотрел.
— Сейчас без пяти одиннадцать. Товар лежит у меня с двух часов ночи. За это, товарищ директор, не только наказывать, критиковать не полагается.
— А где вы взяли товар ночью? Вы ж никуда не ездили?
Остреинов поднял брови кверху и изобразил на своем лице гримасу — смесь сожаления с удивлением.
— Когда я был в вашем возрасте, Сергей Иванович, я был совладельцем «Савоя». И у меня была хорошая память. Так говорили все.
— Это к чему?
— Разрешите напомнить, что только вчера вечером вы разрешили мне унести вместе с этим проклятым двигателем кое-что по моему усмотрению...
Директор махнул рукой и молча вышел из мастерской.
— Занимайтесь своими делами! — крикнул он на улице приотставшему Остреинову. — В шесть вечера пойдем во Второй поселок.
— Пешком?
— Нет. Вас запряжем в лакированные санки, обитые изнутри лосиной шкурой.
— Мда-а, — остановившись, тихо сказал Остреинов, — надо что-то придумывать...
Делами во Втором поселке руководил старший мастер Матвей Илларионович Вирозеров — круглолицый, живой сорокалетний мужчина. Особой работоспособностью он не отличался, но и лентяем его назвать было бы несправедливо. Вирозеров умел уживаться с людьми без большой ругани. Но страстно любил, чтобы в сводке было сто процентов, независимо от фактического состояния дел.
В поселке было два небольших барака, столовая, баня и огромное овощехранилище, переоборудованное в общежитие. Вирозеров жил в отдельном крохотном домике в одну комнатку.
Вместе с директором во Второй поселок пришли Рядов и Остреинов. Зашли к Вирозерову. Мастер сидел за самоваром в одной нижней рубашке, красный, распарившийся, и с наслаждением высасывал горячий чай из блюдца. Ковалев обратил внимание, что чай был крепкий, настоящей сплавной заварки, цвета темного янтаря. «Неужели ворует?» — мелькнула мысль.
— Хороший чай, Матвей Илларионович? — сухо спросил директор. — Откуда достаешь?
— Первейшего сорта, Сергей Иванович, — улыбаясь и вытирая с лица пот рукавом рубахи, ответил Вирозеров, — первейшего. У меня в Сумпосаде знакомая старушка есть. Как чай у нее кончается — валится на кровать с мокрой тряпкой на лбу. И лежать будет, пока ей чаю не достанут. Всех домашних замучила. Так я снабдил ее чаем, до весны хватит. Теперь старуха с приплясом по квартире бегает.
— Ну-ка, уступи мне немного, — попросил Ковалев.
Вирозеров полез под потолок и снял оттуда с гвоздя небольшой мешочек. Запустил в него свою пятерню, высыпал на стол горсть темно-коричневых, мелко нарезанных кусочков какого-то вещества.
— Во! Даже старуха от китайского не отличила, а она должна бы, кажется, понимать толк.
Ковалев с интересом потрогал содержимое мешочка и удивленно посмотрел на Рядова и Вирозерова.
— Что это? Я никогда не видел.
— Да что ты, Сергей Иванович, — пробасил Рядов, — вглядись хорошенько. Матвей паккулу нарезал и высушил.
— Чага, что ли? — уточнил Ковалев.
— По-ученому — чага, а по-нашему — паккула, — неохотно, как о пустяке, не заслуживающем внимания, процедил Рядов.
— Ну-ка, Матвей Илларионович, налей нам с Остреиновым по стаканчику.
— А я-то здесь при чем? — запротестовал сразу Остреинов, которому показалось, что директор хочет возложить на него какие-нибудь дополнительные обязанности, связанные с чаем. — Снабжать чаем должен ОРС.
Все выпили по стакану.
— Восьмой получается, — проговорил при этом Вирозеров, — но за компанию ничего, не грех.
— С завтрашнего дня, Иван Иванович, — обратился директор к Рядову, — по мешку чаги в неделю. Хоть рожай! Не в таком, конечно, виде, а целиком, грибами...
— Тьфу! — откровенно возмутился начальник службы лесозаготовок. — Людей не хватает никуда, план выполняем наполовину, Марцинкевичу помогай шпалы делать и снегом их подбивать, по ночам с этим «унутренним» лопаты делай, а теперь еще... — Он свирепо посмотрел в сторону Вирозерова: — Сам со своими людьми собирать будешь! И смотри у меня, если в неделю мешка не наберешь! — накинулся он на мастера.