Позже я узнала, что это чувство было аурой. Аурой смерти – моей смерти – и вампира: Атэр, моя темная, бессмертная мать, которая дала мне эту жизнь против моей воли, и кто убил моё смертное «я».
Я попыталась идти, ища выход из черной комнаты, в которой я была и нашла его удивительно легко. Жесткость исчезла из моего тела, и я двинулась плавно, как будто я плыла, а не шла. Пол под моими босыми ногами был гладким и прохладным.
Я следовала вдоль стены, пока не достигла места, которое не было стеклянным - a было деревянной дверью. Я медленно открыла ее и закрыла глаза на свет, который вливался в нее. Отворачиваясь, я заметила комнату, которую только что покинула. Все четыре стены были зеркальными, и мое отражение было видно во всех зеркалах. Изумление наполнило меня. Кто бы ни владел этим домом, он вероятно был богатым, чтобы иметь так много зеркал в одной комнате. И все же не было никаких окон вообще: ничего, чтобы впустить свет и воздух.
Я вернулась назад в комнату, очарованная своим собственным отражением, едва признавая себя. Я приблизилась к зеркальной поверхности и протянула руку к незнакомке отраженной там. У нее волосы были как и мои золотистого цвета, и тело у нее было по форме почти как мое, но у нее оно было более изящным, и когда она шла, она, казалось, скользила плавно. Ее глаза были черными как полночь, ее кожа была смертельно бледной.
- Приглядываешься, Ризика, - произнес голос позади меня. – Запомни это хорошо, потому что оно скоро исчезнет.
Я повернулась в сторону голоса. Говорящий был во всем черном, его волосы и глаза, одежда, все кроме его неестественно бледной кожи. Моя первая мысль была - ведьма. Она пришла из какого-то смутного воспоминания из моей прошлой жизни, хотя я не знаю, как прожила ту жизнь.
Моей следующей мыслью было, что это Атэр. Я вспомнила ее - вспомнила темный ореол ее волос образованный вокруг бледной кожи, и помнила ее ледяной смех.
Сцена промелькнула в моем уме. Еще раз вспомнила о своей смерти, но теперь я вспомнила, что было до этого - Обри, нож, которым только что была отнята чья-то жизнь. Чья жизнь? Я не знала, и не был уверена, что я этого хотела.
- Почему вы привезли меня сюда? – потребовала я. - Что вы сделали со мной?
- Посмотри, сейчас, - сказала мне Атэр. - Конечно, ты можешь понять это, посмотри на свое отражение - ты хорошо выглядишь. Тогда скажи, что я сделала с тобой.
Я повиновалась ее команде и снова повернулась к зеркалу. Я едва могла видеть ее отражение. В зеркале ее отражение было таким слабым, что ее черные волосы казались не более чем бледным дымом.
- Теперь посмотри на свое собственное отражение, - сказала она мне.
Я так и сделала. Еще раз я посмотрела на фигуру в зеркале, задаваясь вопросом, могла ли это быть действительно я. У меня в сознании сложился мой образ, и он не был похож на тот, который я видела; хотя очень близко к нему, возможно, это было все еще очень неправильно.
- Кто я? – спросила я, повернувшись к ней спиной. Я действительно не знала.
- Ты не помнишь свою жизнь?
- Нет. - Атэр улыбнулась, когда я ответила. Холодная улыбка – если бы змея могла улыбаться, она улыбнулась бы так же, как это сделала она. - Я так и думала, - ответила она. – К тебе память, к сожалению, вернется чуть позже, а пока ... - Она замолчала, пожимая плечами, как будто это не имело значения.
- Кто я? – потребовала я. - Ответьте мне. - Я была сердита, но ее беспечность не была единственной причиной. Мой ум начал работать, сразу как я проснулась. Ощущения были слабы сначала, но теперь преимущества моего видения начинали проявляться.
- Почему? - она ответила. – То кем ты являлась, больше не имеет значения. Ты – Ризика.
- И кто такая Ризика? – спросила я, пытаясь проигнорировать болезненную дрожь, которая разрушала мое тело. – Какая она?
- Она – ты - вампир, - сказала Атэр мне. Мне понадобилась минута, чтобы обдумать эту информацию. Я знала такие слова как ведьма и дьявол. Они были иностранными. Откуда-то в памяти всплыли слова, - Есть существа там, которые прокляли бы нас, если бы они могли, просто из злости - я не могла видеть, но я слышала, как кто-то их произнес.
Конечно, Атэр была одним из тех существ, о которых говорили священники. И Обри - я помнила его также. Еще раз я видела, как он вложил в ножны свой нож, но, тем не менее я не могла вспомнить, почему он вынул его.
- Вы превратили меня в… - я прервалась.
- Ты знаешь, я могу читать твои мысли, как книгу? – сказала Атэр, смеясь. - Ты сейчас молода, еще частично человек. Ты быстро научишься, чтобы оградить свои мысли, может быть, даже от меня. Ты сильная, даже сейчас.
Действительно ли она боялась, что я буду слишком сильной, чтобы мной можно управлять?
Я ничего не говорила, едва понимая то, что говорит Атэр. Моя голова кружилась, как будто я ударилась обо что-то, и я с трудом сфокусировала внимание на чем-нибудь.
Атэр сделала паузу, глядя на меня, а потом улыбнулась. Когда она это сделала, я смогла увидеть бледные клыки, и я подавила дрожь.
- Подойди, дитя, - сказала она мне. – Тебе необходимо поохотиться, прежде чем твое тело разрушит себя.
Охота. Это слово послало страх через меня. Это напомнило мне о волках и пумах, животных, которые преследовали свою добычу в лесу. Кровь, впитывающаяся в землю. Так много крови …
Теперь я хотела той крови. Я видела смерть в своей голове. Конечно же, кровь была теплой и сладкой -
Что со мной происходит? Эти мысли были не моими?
- Подойди Ризика, – сказала Атэр. – Боль будет усиливаться, пока ты не покормишься или не сойдешь с ума от нее.
- Нет, – сказала я твердо, без колебаний, несмотря на то, как себя чувствовала. Я горела, и мои вены превращались в пыль. Я думала о крови, и жаждал ее способом, которым жаждала бы воду в долгий, жаркий день. Я знала, что Атэр имела в виду, когда сказала охотиться, но я бы не стала убивать, чтобы облегчить собственную боль. Я была не животным. Я была человеком...
По крайней мере, я надеялась, что была права. Что же Атэр со мной сделала?
- Ризика, - сказала она мне, - если ты не будешь питаться, то кровь, которую я дала тебе, убьет тебя. - Она не умоляла меня; она констатировала факты. - Это займет несколько дней, прежде чем ты действительно умрешь, но на закате завтрашнего дня ты будешь слишком слаба, чтобы охотиться для себя, и я отказываюсь кормить тебя. Охотиться или умереть, это твой выбор.
Я колебалась, пытаясь вспомнить. Была причина, по которой я не должна охотиться. Кто-то, кого я знала, сопротивлялся бы, кто-то, кого я любила, но не могла вспомнить …, которого я не могла вспомнить. Единственной причиной, которую я помнила теперь, была та, которую мне преподавали всю мою жизнь проповедники – что убийство было грехом.
Но умереть по собственной воле, также было грехом.
Возможно, я уже была проклята.
- Глупый ребенок, - сказала Атэр. - Взгляни на себя в зеркало и скажи мне, что твоя собственная церковь не осудила бы тебя за то, кто ты есть. Ты отказалась бы от жизни, которую я дала тебе, чтобы попытаться спасти душу, которую проклял твой бог?
- Я не продам свою душу, чтобы спасти мою жизнь, - сказала я, хотя и не была так уверена. Моя церковь была холодной и строгой, но я боялась смерти так же, как боялась пламени Ада. И, возможно, она была права. Пожалуй, было уже слишком поздно.
- Нет, - снова сказала я, пытаясь убедить себя больше, чем ее. - Я не буду.
- Смелые слова, - сказала мне Атэр. - Что, если я скажу тебе, что это не имеет значения? - Она шептала теперь, как будто это могло донести ее слова до меня. Это сработало. - Ты подписала книгу дьявола, поскольку твоя кровь упала на мой подарок.