- Слушай, а ты что, и вправду - разбойник?
Соловей, похоже, обиделся.
- Вот эдак всегда. Чуть что - разбойник, душегуб... Прозвище у меня такое... Спасибо добрым людям - ославили на всю округу. И за что, спрашивается? Таланту позавидовали...
- Это какому ж таланту? - заинтересовался архимаг.
- Свищу я художественно. Душевно, можно сказать. Только громко очень, - признался Соловей.
- А ну, изобрази, - попросил Стас. Всё, что имело отношение к музыке, интересовало его весьма живо.
Соловей изобразил. Лея и Алёнушка закрыли уши руками, даже Иванушка затих в кустах и высунул оттуда восхищённо-напуганную физиономию.
- Круто! - восхитился архимаг. - А мотив какой насвистеть можешь?
- Обижаешь, - пожал плечами Соловей и засвистел. Мотивчик был незатейливый, но Соловей вкладывал в это дело душу, к тому же импровизировал, так что вскоре архимаг не удержался и присоединился к сказочному таланту-самородку. Дальше свистели уже дуэтом. Получалось неплохо, так что публика заслушалась, а потом и зааплодировала.
- Эх, душевно получилось! - подустав, подытожил Соловей, отчего-то поглядывая на сестрицу Алёнушку: понравилось ли. Та, в свою очередь, уже смотрела на него без прежней боязни и даже с некоторым интересом.
Глянув на часы, Стас отметил, что за беседой и приятным времяпрепровождением пролетело ещё три часа.
- Однако, пора нам, - засобиралась Алёнушка. - Мы бы ещё посидели, да матушка с батюшкой, небось, заждались...
- Конечно-конечно, - охотно поддержала её Лея. - Не надо волновать родителей...
Архимаг укоризненно посмотрел на неё. В серых глазах отчётливо читалось вызывающее: «А что??»
- Я... это... провожу, - кивнул головой Соловей. - Не обидел бы кто в лесу...
- Ага, обидишь таких вот, - пробурчала себе под нос Лея, но Алёнушка, похоже, услышала. Подойдя к архимагу, она поклонилась тому в пояс и звонко чмокнула его в щёку. Архимаг смутился, Лея вспыхнула как маков цвет, а девица, ещё раз кокетливо стрельнув глазами в сторону архимага, молвила:
- Прощевайте, люди добрые!
Соловей-разбойник подхватил корзинку, Алёнушка извлекла из кустов перемазанного ягодным соком братишку, и троица углубилась в тот же самый лес, из которого недавно столь эпатажно и выскочила.
Глядя на надутую Лею, Стас расхохотался. Не выдержав, прыснула и она. Отсмеявшись, архимаг ободряюще кивнул:
- А ты молодец! Справилась... почти.
- Почти... - повесила было нос рыжая, но архимаг подмигнул ей: мол, не унывай! И Москва не сразу строилась...
Пытливый ум Леи, похоже, ни на минуту не давал ей покоя.
- Слушай... а куда они пошли-то? Дом же у них в сказке остался?
Архимаг задумался.
- Похоже, они не заметили, что попали в другой мир. Это и хорошо. Представляешь, какой бы для них шок был? Жили себе в сказке, не тужили, а тут на тебе!
Лея закручинилась пуще прежнего. Вид у неё был виноватый, и Стас решил, что сейчас самое время выяснить всё до конца.
- Может, всё-таки скажешь, зачем тебе понадобилось портал создавать?
Лея примолкла надолго. Архимаг уже решил, что опять затаится, но нет...
-Уйти хотела. На ту сторону, - тихонько сказала рыжая. - Насовсем...
- Зачем?? - не сдержался Стас.
- Затем, - не глядя на него, отозвалась она. - От одиночества сбежать решила...
«Ой, дурёха ты дурёха... Да разве ж от себя сбежишь?». Но вслух архимаг спросил иначе:
- А потом перерешила, что ли? Или испугалась?
- Испугалась... как же... Про родителей вспомнила. Как они тут без меня? Моложе ведь не становятся.
Голос у неё задрожал, так что пора было срочно менять тему... Стас уже подбирал слова, и тут из леса вновь раздался шум. Ломая кусты, на полянку выехала печь.
Глава 10
Печь была настоящая, русская, без дураков: белёная, добротная, вот только чадила немилосердно и безостановочно чихала клубами сизого дыма. На печи восседал простоватого вида мужичишка в кафтане, плисовых штанах и лаптях, обутых на старательно наверченные портянки. Печь выкатилась на середину поляны и... благополучно заглохла.
Мужичок соскочил на землю, побегал кругами, видимо, ища причину поломки сего самодвижущегося агрегата, поохал и похлопал себя по бокам. Не помогло: печь стояла как вкопанная. Прекратив бесполезные метания, запечалился и пожаловался Стасу, молча наблюдающему за его манипуляциями:
- И вот так уже третий раз! Не езда, а морока сплошная... И чего ей не хватает, скажи на милость?!
- Может, дрова сырые? - спросил Стас. Архимаг был автолюбителем со стажем и собрату-водителю (хоть и несколько необычного средства передвижения) откровенно сочувствовал.