- За что наказала-то, а?
Яга ухмыльнулась, блеснув зубами. От такого прикуса пришёл бы в ужас не один стоматолог...
- Да нешто это наказание - пожилой женщине по хозяйству помочь? Если б наказать хотела, не так бы обошлась-то.
Лея представила возможные варианты и поёжилась.
- Уважению да почтению учу, - как ни в чём ни бывало, продолжила Яга. - Ввалились, понимаешь, не то чтоб в пояс поклониться - толком не поздоровались даже, невежи... Это что ж, принято так у вас теперича, что ли? - сокрушённо прокачала головой.
Архимаг смущённо развёл руками. Что сказать? «О, времена, о, нравы...»
- Прости уж их, неразумных, - попросил тихонько. - Может, усвоят урок, исправятся....
Бабка хмыкнула.
- Удивляюсь я тебе, архимаг. Вроде, не первый год живёшь, всякого повидал, а в людях не разуверился... За то и люблю, - добавила неожиданно и подмигнула с заговорщицким видом:
- А может, споём, а?
- Чего ж не спеть, ежели душа просит, - поддержал Стас. На столе из ниоткуда возник причудливый музыкальный инструмент. («Видимо, те самые гусли-самогуды», - подумала Лея). Архимаг запел. Голос у него оказался интересный, приятный, манера исполнения - оригинальная, а сами песни - явно сатирической направленности. Особенно рыжей ведьме запомнилось вольное переложение басни про стрекозу и муравья. В данном варианте пострадала вовсе не стрекоза, успешно наставляющая пожилому супругу рога с красавцем-мотыльком... («Стас... ну не все же стрекозы», - мысленно обратилась она к архимагу). Услышал, но комментировать не стал, просто перешёл на блюзовый ритм. Чудо-гусли действительно настраивались почти моментально, красивая, чуть печальная мелодия тревожила душу.. Вот так бы и сидела рядышком - и слушала...
Видимо, нечто подобное испытывала сейчас и Баба Яга. Заслушалась, глубокие морщины на лице грозной ведьмы чуть разгладились, бабка сейчас казалась и моложе, и добрее... Блюз сменила плясовая мелодия, потом - знакомая, народная. Яга подхватила, потом, махнув рукой на стеснение и безголосье, присоединилась и Лея, и вот уже три голоса слаженно выводили на всю ивановскую:
- Ромашки спрятались, поникли лютики...
...Ох, до чего ж славно-то! - подытожила бабка час спустя. - Отвела душеньку-то... С кем ещё так попоёшь... Талант у тебя, чего говорить - польстила она архимагу. - Ты уж заходи почаще, не забывай. Один али с подружкой, - кивнула в сторону Леи. Та поклонилась:
- Благодарствуйте. Гостить у вас - честь для меня.
- А ведь не льстит, правду молвит, хоть и боится меня, ведьму старую, - похвалила Яга, оценивающе глянув на Лею. - Никак не пойму: сама-то ворожея или как?
Лея потупилась, но ответила честно:
- Да я и сама не пойму. Училась, читала много....
Баба Яга в ответ покачала головой:
- И-и-и, милая... Одних книг мало будет, навык нужен... А ну-ка, скажи, что в мешочке зашито? Да не подглядывай! А ты, - это уже Стасу, - не подсказывай, сама пускай!
Лея зажмурилась, погладила рукой поданный ей Ягой маленький полотняный мешочек... Размышляла недолго, просияла - отгадала, стало быть...
- Кувшинка... Нимфея Белая! Одолень-трава....
И тут же выдала наизусть:
- Одолень-трава! Одолей ты злых людей, лихо бы на нас не думали, скверное не мыслили. Одолей мне горы высокие, долы низкие, озеры синие, берега крутые, леса темные, пеньки и колодцы. Иду я с тобою, одолень-трава, к океан-морю, к реке Иордану, а в океан-море, в реке Иордане лежит Бел Горюч Камень Алатырь. Как он крепко лежит предо мною, так бы у злых людей язык не поворотился, руки не подымались, а лежать бы им крепко, как лежит Бел Горюч Камень Алатырь. Спрячу я тебя, одолень-трава, у ретивого сердца, во всем пути и во всей дороженьке...
- Вижу: знаешь, - похвалила начинающую ведьму Яга. - Вот и носи, как сказано - у самого сердца. Пусть защитой тебе будет, а от меня - подарочком...
- А можно... - заикнулась было Лея, но Баба Яга поняла, не дослушав.
- Про волшебника своего подумала? Ему того не надо, сам кого хочешь защитит-сбережёт. Великая сила ему дадена...
Лея поглядела в сторону архимага с восхищением. Тот изобразил удивление: мол, да ладно вам, я ж скромнее скромного, обычный такой парень... Яга продолжила, наклонившись к самому её уху:
- Только есть и другая сила, исконная, берегущая. Ежели пустишь ты её в своё сердце беззаветно и ничего взамен не попросишь - и ты ему опорой и защитой стать сумеешь. Пуще любой одолень-травы... Поняла ли, девонька?
Лея кивнула. Поняла...
- Вот и ладно, коли так. Хорошо посидели, душевно, - молвила Яга, поднимаясь с места. Вместе с ней поднялись и гости. - Жалко с вами расставаться, да чую: пора. Как бы навсегда вам здесь не остаться, коль не поторопитесь. Забирайте гостей непрошенных, авось да поняли, что к чему... Ежели чем ещё подсобить могу - спрашивайте, не стесняйтесь.