кроссовки упираются в берег, тень от листьев пятнами покрывает красную футболку, удочки из веток, леска дергается, когда ее хватает мелкая рыбешка. “Тише ты! Рыбу спугнешь!”
Как раз на этой территории когда-то, двадцать лет назад, рос лес. Полоска деревьев – все, что от него осталось. Сам я жил прежде в одном из домов за стеной.
Такого я не ожидал. Ирландские новости я не смотрю, для меня они представляют собой однородный, вызывающий головную боль поток неотличимых один от другого политиков с глазами социопатов, которые издают бессмысленную белиберду вроде той, что получается, если в ускоренном темпе прокручивать запись. Я предпочитаю зарубежные новости – расстояние упрощает достаточно, чтобы появилось успокаивающее заблуждение, будто лица на экране совсем разные. До меня доходили слухи, что возле Нокнари ведутся археологические раскопки, которые стали объектом неких разногласий, и все же ни подробностей, ни точного местоположения раскопок я не знал. Такого я не ожидал.
Я заехал на парковку с противоположной от жилых вагончиков стороны дороги и затормозил между фургоном криминалистов и большим черным “мерседесом”, который принадлежал Куперу, патологоанатому. Мы вылезли из машины, и я остановился проверить пистолет: чистый, заряженный, на предохранителе. Пистолет у меня в наплечной кобуре, так ее не видно. Светить пушкой я считаю оскорбительным, все равно что членом на публике трясти. Кэсси говорит, что класть она хотела, что там оскорбительно, а что нет. Когда ты девушка ростом пять футов и пять дюймов, уважение тебе не повредит, поэтому она носит кобуру на поясе. Нередко такое отношение нам на руку: вокруг не понимают, кого следует бояться больше, крохотную девушку с пушкой или здоровенного парня, похоже, безоружного, и необходимость выбирать выводит из равновесия.
Кэсси привалилась к машине и вытащила из рюкзака сигареты.
– Будешь?
– Нет, спасибо, – отказался я.
Я осмотрел ремни и затянул их, удостоверившись, что нет перекрученных. Собственные пальцы казались мне толстыми и неуклюжими, будто не связанными с остальным телом. Мне не хотелось, чтобы Кэсси сказала, что кем бы ни была убитая, вряд ли убийца прячется за вагончиками и ждет, когда его возьмут на пушку. Она откинула голову и выпустила в ветви дым. День выдался по-ирландски летний, вроде как невнятный – скользящие по небу облака и пронзительный ветер, а на смену всему этому того и гляди придут ливень, или палящее солнце, или и то и другое сразу.
– Ладно, – проговорил я, – пора вживаться в образ.
Кэсси затушила сигарету о подошву, сунула окурок в пачку, и мы перешли через дорогу.
Между вагончиками с потерянным видом бродил мужчина средних лет в мешковатом свитере. Увидев нас, он оживился.
– Следователи, – догадался он, – вы же следователи, да? А я доктор Хант… то есть Йэн Хант. Руководитель раскопок. Куда вы хотели бы пойти – в кабинет, или к телу, или?.. Я же не знаю, как правильно. А у вас протокол и прочее.
Таких, как он, невольно представляешь мультяшными героями: крылья, клюв – и вот вам пожалуйста, вылитый Вуди Вудпекер.
– Я детектив Мэддокс, а это детектив Райан, – представила нас Кэсс. – Если можно, доктор Хант, то пусть кто-нибудь из ваших коллег покажет детективу Райану территорию, а вы пока отведете меня к телу.
“Вот стервочка”, – подумал я. Состояние у меня было одновременно возбужденное и заторможенное, как бывает, когда обкуришься, а потом перепьешь кофе. Крошечные кусочки слюды на перерытой земле блестели чересчур ярко и коварно. Не надо меня оберегать. Однако у нас с Кэсси есть неписаное правило, согласно которому мы, по крайней мере в присутствии посторонних, друг с другом не спорим. Иногда кто-то из нас этим пользуется.
– Э-хм, хорошо. – Хант посмотрел на нас и мигнул. Мне показалось, что он постоянно все роняет – желтые линованные страницы, жеваные салфетки, наполовину развернутые леденцы, – хотя в руках у него ничего не было. – Разумеется. Они все… Обычно территорию показывают Марк и Дэмьен, но за Дэмьена вы… Марк! – Он показал на открытую дверь вагончика, и я разглядел внутри несколько столпившихся у стола человек. Армейские куртки, бутерброды, кружки, от которых идет пар. Комья земли на полу. Один из мужчин кинул на стол стопку карт и стал пробираться между пластмассовыми стульями к выходу.