Пришлось бабе-яге запрятать зеркало подальше. Правда-то, она, оказывается, не нужна никому.
Детективная история
Как-то пошла баба-яга в торговое село на ярмарку – обновить запас пряников да ленту себе прикупить, красную, яркую. Хозяйство все на избушку оставила. Та не волнуется – дело привычное, нередко старуха уходит на целый день то за травами колдовскими, то к соседке на Черное болото в гости, то, как сегодня, по базару погулять, людей поглядеть, себя показать. Так что избушке не впервой сторожем оставаться.
А день такой хороший стоит, теплый, духмяный. Избушка и замечталась. А, замечтавшись, незаметно и задремала. Проснулась уже к полднику, встрепенулась и на всякий случай давай имущество пересчитывать. Кузовки, склянки, травки сушеные, зелья вареные, ступа, помело… Ахти! Помела-то и нету.
Пересчитала еще раз – нету, и все тут. Баба-яга – старуха аккуратная, у ней помело всегда рядом со ступой стояло, прислоненное к крылечку. Значит, пока избушка дремала, кто-то пришел и помело – вещь ценную, волшебную, необходимую – украл.
Избушка принюхалась – не пахнет ли человечьим духом, ибо человек – существо, более всего для воровства гожее. На удивление, не пахнет. Избушка прошлась кругом по полянке, следы изучая. И обнаружила массу следов. У сосны бок ободран свежими когтями – медведь проходил. Клевер на полянке сбоку общипан – зайцы проскакали. Свежей малины лукошко у крыльца стоит – влюбленный леший забегал. Лужица в кустах со стороны озера осталась – водяной наведывался. Зеленый волос в колючем шиповнике застрял – шишига заглядывала.
Зайцев избушка сразу отмела, как несерьезных подозреваемых. Медведя, подумав, тоже подозревать не стала. Медведь зверь солидный, уважительный – на что ему помело?
А вот шишига, особа востроносая и хитрая, подозрительна показалась избушке. И кинулась избушка по ее запаху. Нашла в осиновой рощице, где нечисть сидела на пне и полдничала: отправляла в рот один за другим сырые мухоморы.
– Ты что это, – сурово приступила к ней избушка, – по чужим дворам шастать стала да чужие вещи таскать?
– Ничего не знаю, – пищит шишига, – А что, пропало, что ли, что?
– Помело у бабы-яги кто-то утащил, – не таит избушка.
А шишига вдруг принялась хихикать. Отхихикала да и советует избушке:
– Ты сходи-ка, в озеро глянь!
На водяного, что ль, намекает?
Ну, сначала надо лешего проведать: он и живет поближе, и по влюбленной дурости мог помело на память прихватить. Леший нашелся у мелкого болотца, где он обучал лягушек приятную песню по вечерам для бабы-яги петь. И никакого помела при нем не было. А – известное дело – если б леший чего скрал, он бы по скудоумию своему не догадался вещь припрятать, а так бы и таскал с собой. Для порядку все ж таки спросила и его избушка, не видал ли он где помела. А леший заугукал, замотылялся от хохота и советует ей сходить в озеро посмотреть.
Ну, точно, водяной помело увел.
Кинулась избушка к озеру и грозным голосом принялась водяного царя выкликать. Тот появился не сразу, а для удовольствия сначала обдал избушку фонтаном мелких брызг, так что она расчихалась. Отчихавшись, избушка прямо приступила к делу:
– Отдавай помело, разбойник склизкий! На что оно тебе?
Водяной так и сел от смеха. А потом говорит:
– Избушка-избушка! Полдня ты по лесу помело ищешь, а уж все знают, где оно.
– Где?
– Глянь-ко в озеро.
Избушка ничего не поняла, но послушно заклянула в озеро. Ничего особенного там не увидела – вода как вода, и отражается в этой воде она, избушка, во всей красе. Ой! А что это за стреху над крыльцом засунуто? Что это торчит у ней из головы, такое знакомое и мохнатое?
И разом припомнила избушка, как утром яга воткнула ей в крышу помело, чтоб просушилось, как следует.
Вот стыд-то!
И как теперь она в глаза бабе-яге посмотрит? Хитрая старуха уже наверняка все знает от птиц пролетных… Опечалилась избушка. А зря! Яга не стала над ней смеяться. Так только, похлопала любовно по дверному косяку и сказала:
– Сыщица ты моя.
Мелкие неприятности
Как-то случился особо хлопотный день у бабы-яги. Шибко устала она и через эту громадную усталость спала беспокойно. Поэтому решила для успокоения сделать себе отвар мяты и душицы, да еще и сдобрила его донниковым медом. Решила – сделала, да и поставила у открытого окна остывать. А сама прикорнула. Проснулась от того, что избушка квохчет озабоченно. Кинулась яга на кухню, а там вокруг котла сидит стайка маленьких человечков и из наперстка по кругу пьет ее душистый отвар.