– Уважаемый аист, может, научите нас, что такое "полрумба"?
– Вот еще, времени и так в обрез – зима подступает. А вот, что я тебе скажу, девка, нужна тебе навигацкая школа.
– Где ж я найду такую?
– А в городе Питере. Только деньгами запасись, потому что не зря говорят: "Хорош город Питер, да все бока вытер".
– Спасибо, уважаемый аист, за науку, – поклонилась в пояс Аленка, – может, заодно подскажете, куда лететь?
– Да тут все прямо, не сворачивая. За день доберетесь.
Якорный, маячный, канальный
Аленка не дура была, чтоб прямо так, с бухты барахты на столицу России стрелой сверху падать. Вот она я, а вот и моя летучая ладья, здрасьте вам. Небось их обеих сразу тогда в Кунсткамеру наладят. Про Кунсткамеру Аленка знала от боярских женок-дур, которые по франсе говорить научились, а все равно к ней в лес на поклон бегали.
Так что Аленка опустила ладью на воды широкой Невы и по ним уже добралась до самого порта. А там их уже встречает ялик и какие-то знаки подает. С трудом ладья сообразила, что надо плыть за яликом след в след. Ну, и добрались благополучно до причала. Только якорь бросили, а на корабль уже делегация заявилась. Все в мундирах, все важные чиновники. Один санитарный досмотр учинил – смотрит, нет ли на ладье заразы какой. Другой ищет контрабандные товары, чулки там шелковые и духи французские. Третий требует капитана. Понятное дело, Аленка им не годится, да еще и поминают что-то про "бабу на корабле". Ну, да глаза отвести недалекому служащему – не трудное дело. И вот уже он уважительно пожимает руку Аленке и начинает выписывать квитанции.
А там! Якорный сбор, канальный сбор, маячный сбор, лоцманский сбор… Аленка половины слов не понимает, а только набралось этих сборов на 187 рублей серебром, и внести их надо в кассу порта до завтрашнего полудня.
Как ушла делегация, села Аленка думу думать. У ней серебра пока хватает, но если так дело пойдет – надолго не хватит. Думала-думала Аленка да и придумала. Было у нее зелье одно – волосы на плеши растить. Она его почечуй-травой сдобрила, фосфору ложку туда добавила. Потом взяла герань – у ней герань в горшке на окне стояла, подарок одной поповны, – выдрала куст из земли, а наместо куста положила серебряную монетку. И что бы вы думали? Наутро растет в горшке кудрявое дерево, все заместо листьев увешанное серебряными рублями. Хватит теперь расплатиться с властями, и на жизнь в хорошем городе Питере хватит.
Только я вот что вам, ребята, по секрету скажу. Вырастить так можно только настоящие золотые или серебряные монеты. А если тот же фокус с ассигнациями проделать, то дерево вырастет. Но вместо листьев на нем будут расти страницы Уголовного Кодекса. Вот такое волшебство.
Пачпорт
Аленка в порту потолкалась, знаний поднабралась, вернулась к ладье и села готовиться. Перво-наперво состригла свои русые косы, потому как очень неудобно перекидываться в парня, если у тебя косы. Потом взяла сундучок, набила всякой мужской одеждой, какую загодя купила, в основном, бельем, подштанниками да фуфайками, потому как форму выдадут. Денег взяла, да уже не серебром, а ассигнациями – поменяла серебро в Государственном банке. Осталось дело за малым – надо пачпорт себе сделать.
И тут Аленку взял страх. Пачпорт – документ важный. Сработать его, конечно, можно – не велика наука, но все же это преступление получается. Совестно Аленке на такое дело идти. Ну, да ладья тоже не зря в порту стояла, наболталась с портовыми крысами да чайками вдосталь.
– Ты чего, – шепчет Аленке, – разнюнилась? Это же не честная деревня, это город Питер. Тут почитай каждый третий с подложными документами ходит. Кто ордена фальшивые носит, кто рекомендательные письма подделывает. Сидит какая барыня расфуфыренная в театре, всем говорит, что она итальянская графиня, а сама-то, тьфу, даже выговорить стыдно, кто такая! Да ты, Аленка, их всех в сто раз чище будешь. Делай пачпорт, не бойся.
Ну, сделала Аленка пачпорт. Сделала еще письмо просительное, от опекунов вроде. "Сиротой уж я была, – вздохнула Аленка, – знать, и здесь придется сиротой остаться".
Договорилась с избушкой, как ей знания полученные будет передавать. Не то, чтобы очень сложное это дело, но и не простое. Вода, она ведь во всей почве, во всякой земле присутствует. Стало быть нашепчет Аленка на воду навигацкие секреты, да и выльет ту воду во дворике. А вода уже свои ходом до Невы-реки весть донесет, а там и до летучей ладьи.
Тяжело в учении
Ох, и тяжело Аленке пришлось в этом самом Морском Кадетском корпусе! Оказалось, что попасть туда – дело плевое, а вот выучиться! По правде сказать, Аленку, может быть и вытурили бы со второго месяца, да пошла она непросто на обучение, а на свой кошт, то есть платила за год аж целых 850 рублей ассигнациями. А потом уже стала показывать такие успехи в астрономии и химии, что учителя полюбили незадачливого кадета и стали помогать ему в особо неподдающемся предмете – математике. Да и Аленка приналегла, все вечера с книгой сидела. Очень уж ей надо было морскую науку превзойти!