– А то народ тут необразованный. Примут еще за дэва какого-нибудь. А если и за ангела примут – никакого в том счастья нет. Потому что есть у них поверье, что перо из крыла ангела лечит все болезни и приносит великую силу своему обладателю. Общиплют и тебя, и меня, – стращал он ладью.
И Аленка решилась. Рецепт зелья невидимости она давно знала, ингредиенты на борту были, сварила, остудила и пошла борта ладьи промасливать. Мажет квачом щели между досками и болтает с орланом.
– Скажи-ка, не встречал ты где зверя индрика?
– Нет, – говорит орлан, – не встречал и не слыхал. Может, его и вовсе не существует, может, выдумки все.
– Слышала, – поддразнивает Аленка ладью, – летим мы зверя индрика посмотреть, а, может, его и вовсе нет.
– Есть, – убежденно отвечает ладья, – белый, как снег, с витым рогом, страшный в ярости, любезный в милости. А покорить его может только честная девушка.
– Ну, тогда, – говорит Аленка, – надеюсь, что я достаточно честная.
И летят они, невидимые, дальше.
Зверь индрик
Вот вы думаете, что я сейчас вам буду рассказывать, какие трудности моя компания преодолела, прежде чем нашла индрика. А все вовсе не так оказалось.
Едва приземлилась летучая ладья на мутные воды Тибра, как из прибрежных зарослей появился сам зверь индрик, точь-в-точь, как описывали: белый, аж искрится, с витым рогом во лбу, с карими любопытными глазами, а грива и хвост у него серебром отливают и струятся чуть не до самой земли.
– Ишь ты, -говорит зверь индрик, – летучий корабль. Сто лет летучих кораблей не видел. А может, двести. Да к тому же с колдуньей на борту. Здравствуй, лесная ведьма!
– Здравствуй, диковинный зверь индрик, – говорит Аленка. – Только как же это получается, что ты нас видишь? Или зелье мое выдохлось?
– Я зверь индрик, страшный в ярости, любезный в милости. Мне открыто все скрытое и ведомо все тайное. Знаю я даже, зачем ты в странствие пустилась, колдунья, хоть не рассказала ты этого даже своим верным спутникам.
Аленка закраснелась.
– Ищешь ты вечной жизни. И в этом я отчасти могу тебе помочь. Взгляни в глубь вод Тибра – видишь тот цветок?
Аленка пригляделась, и точно – алеет что-то под мутной водой.
– Покрыт стебель этого цветка страшными шипами, и кто уколется об них, непременно умрет от крепкого яда, от которого нет спасения. Но если удастся сорвать цветок, будешь вознаграждена: отвар из него дарует тебе вечную молодость. А от вечной молодости недалеко и до вечной жизни.
Аленка одежду скинула и нырнула в воду, не забоявшись даже крокодилов. Впрочем, крокодилы на Аленку нападать не стали – побоялись грозного зверя индрика. И вот плывет Аленка в глубине, плывет, видит перед собой цветок, пытается добраться до него, а не может; он словно все глубже уходит. Не хватило дыхания у Аленки, вынырнула она и дышит тяжело. Хочет еще раз попытаться, а зверь индрик ей говорит:
– Нет, колдунья, чтобы достать тот цветок, человеку дается только одна попытка в жизни. И я знаю лишь одного человека, который это сделал. То был древний царь, великий воин. Да только и ему цветок в результате не достался – положил он его на берег, и его съела проползавшая мимо змея, которая тотчас скинула кожу и омолодилась. Но и змее той не повезло – не прошло и года, как поймал ее и сожрал примерно вот такой же орлан, как тот, что кружит над твоим кораблем.
Аленка от такой долгой речи насупилась:
– Ты что ж, издеваешься, что ли? Говорил, что можешь помочь, а разве это помощь?
– Я зверь индрик, грозный в гневе, любезный в милости. Я говорю только правду. Могу указать путь к бессмертию. Слышала ты, наверное, колдунья, о боге Озирисе, которого завистливый брат разрубил на куски и разбросал по миру, а верная жена собрала те куски, склеила, и поднялся Озирис, живой, как и прежде. Слышала ты, наверное, еще и о Персефоне прекраснорукой, которая полгода проводит в царстве мертвых, полгода – в царстве живых. Ну, да то ведь боги.
Аленка уже чуть не лопается от нетерпения, а зверь индрик продолжает свои цветистые речи.
– Так вот, известен мне только один случай, когда обычный человек вернулся из смертного плена. Ступай в Индию, найди там на берегах Ганга пасущихся бурых буйволов и расспроси их о Савитри, жене преданной и любящей.
Чуть не подпрыгнула Аленка от радости и поспешила развернуть карты судоходные, чтобы прочертить маршрут в Индию.