И тут к вечеру приезжает вроде бы тот же самый жених на той же тройке. Только весь измученный, лошади из сил выбились. Оказывается, тролли весь день и всю ночь его кругами по лесу водили. А тот-то жених, вчерашний, он был подменыш вот такой, как я прежде сказывала. Ему ведь жена нужна? Вот он и отвел всем глаза. И девушку ту, конечно, больше никто не видит.
– Страсть! – вздыхает Иринка и жмется к Сергею.
– Врут поди, – старается быть солидным мальчик.
– Может, и врут. Но вот что еще рассказывают. Один дровосек нашел в лесу заблудившуюся красавицу. И так она ему приглянулась, что, не спросив чьего она роду-племени, он на ней женился. Живут год, живут два, ладно живут, сынок у них народился. И тут решил дровосек поехать на ярмарку. "Хорошо, поезжай, – говорит ему жена. – Только как подъезжать к дому будешь, песню какую-нибудь запой погромче, чтоб я тебя услышала и тебя встретила".
Дровосек накупил на ярмарке подарков и возвращается домой веселый, и, конечно, совсем забыл про песню-то. Подошел к дому, взглянул в окно – а там жуткая ведьма с зелеными волосами в котле какую-то бурую бурду варит, а рядом с ней такой же жуткий трольчонок играет.
– Что это, мама, – говорит тролльчонок, – вроде как человечески духом запахло?
– А это наш отец, – отвечает ему ведьма, – домой потихоньку вернулся и за нами подглядывает.
А дальше я вам рассказывать не буду. Дальше жалостливо, – обрывает сказку ладья.
– Расскажи, расскажи, – просят дети.
– А что рассказывать, – решительно завершает Аленка, – схватил он топор и порешил и ведьму лесную, и тролльчонка.
– Жалостно, – вздыхает ладья.
– Нечего жалеть, – заявляет Серега, – что их жалеть, ведьм всяких. От них одно зло.
– Между прочим, – наставительно говорит ладья, – не так давно я сама была избушкой на курьих ножках, а Аленка – бабой-ягой. И никому от нас зла никакого не было.
– И Иванов-царевичей я в печку не сажала, – добавляет Аленка с усмешкой, – Да и не было их в округе, Иванов-царевичей, одни Иваны-дураки.
Джек и бобовое зерно
В другой вечер ладья рассказывает.
Жила-была в старой – доброй Англии молочница и был у нее смышленый сын по имени Джек (Яков по-нашему). И вот как-то одна из коров перестала давать молоко, и решила хозяйка ее продать. Позвала Джека и говорит ему:
– Сынок, сведи корову на ярмарку и продай. Да смотри, не продешеви.
Ведет Джек корову, песенку напевает, беспечно палкой постукивает. Вдруг навстречу ему прохожий незнакомец:
– Продай, мол, парень, корову. А только нет у меня денег, но есть пять волшебных бобов. Придешь домой, посади их в землю, и они принесут тебе огромное богатство. Джек смекает себе: денег всегда заработать можно, а волшебные бобы – большая диковина. Ну, и сменял корову.
Дома, конечно, получил от матери. И раззявой-то она его назвала, и дурачком, и простофилей. Но Джек веру в людей не потерял и тем же вечером закопал бобы во дворе. Проснулся утром от крика матери., выбежал на двор посмотреть, что случилось, – и обомлел. Посреди двора вьется бобовый стебель с хороший дуб толщиной, а вершина его теряется в облаках.
– Полно орать, – говорит он матери, – слазаю-ка я посмотрю, что там наверху. Если таков стебель, каковы должны быть стручки!– И полез. Долго ли, коротко ли, долез до облаков. Поднялся еще выше и попал в облачную деревню. Только живут там не обыкновенные люди, а великаны.
Великаны его встретили честь по чести, в гости позвали, за стол посадили, потчуют-угощают. Только Джека страх взял. Втемяшилось ему в башку, что его сейчас съедят. Поэтому он придумал хитрость: стал потихоньку пазуху набивать колбасами да кусками окорока. А как набил себе огромное пузо, говорит:
– Что-то я объелся, ничего не лезет больше.
– Так пойди, поспи, – говорит ему великан.
– Нут, я лучше вспорю себе брюхо и выну всю еду, и тогда снова смогу есть, – говорит Джек, хватает нож и режет на себе рубашку. Оттуда посыпались колбасы и окорока. Джек-то надеялся, что глупый великан вслед за ним сам себе брюхо пороть станет и зарежется. А великан знай себе смеется.
– Ну, говорит, потешил ты меня, Джек. В жизни не видел, чтоб человек сам себе брюхо взрезал, чтоб побольше еды в него набить. Ты что думаешь, я холстину от кожи отличить не могу?
– Ну, раз ты меня так потешил, – продолжает великан, – подарю тебе целый золотой. И еще посмеюсь, наблюдая, как ты его на себе до земли тащить будешь.
А золотой-то великанский! В нем верный пуд весу будет. Но Джек не сплоховал. Снял рубаху – ведь все равно резаная уже – располосовал ее на ленты, обвязал монету крест-накрест и привязал себе на спину. Так и полез вниз. Еле долез, правда.