Катерина моя так и поступила. К тому же любезный капитан вскоре отбыл и больше не появлялся. А появился он снова через год и два месяца, когда Катерина-и-Лурдес-и-Мария-и-Луиза Китана уже вышла замуж и даже благополучно родила девочку.
Да только сердце ее было ранено жестоко. И узнав, что возлюбленный снова рядом, она не выдержала и послала ему записку. Тот был очень встревожен, узнав о чувствах девушки, ведь капитан этот был не кто иной, как Аленка.
– В общем, накормила она ту Лурдес салатом из побегов ревеня и одуванчикового корня, – в последний раз ворвалась в неспешное повествование ладья, – а он, как известно, лучшее лекарство от несчастной любви.
– И сентиментальная Катерина в память о своей былой любви подарила Аленке меня, – кенар раскланялся. – И теперь я пою здесь. А вы все можете внимать моему дивному вокалу.
Самая короткая глава
Несколько дней Серёга ходил задумчивый. Несколько дней он чертил в тетрадях какие то схемы геометрические. А потом пришёл к Аленке и сказал:
– Музыка – это ведь гармония?
– Можно сказать и так.
– Тогда я, кажется знаю, как эту волшебную музыку одолеть.
И они немного пошептались.
– Может получиться, – кивнула Алёнка. – А я, кажется, знаю, как этого летучего данайца подманить.
И они ещё немножко пошептались.
А на следующий день собрались все вместе в кают-компании и рассказали остальным, как действовать. И все всё поняли. И ладья, и Иринка, и утончённый кенар Рико и даже кот Василий, у которого обо всем есть своё мнение, согласился.
Приманка
Прошло полгода. Летучая ладья, Аленка, повзрослевшие дети, кот Василий и даже кенар Рико отправились на Итаку. Итака – это маленький остров в Ионическом море, именно оттуда родом был Одиссей, именно туда рвется попасть и не может летучий данаец.
– Какая маленькая, – удивляется Серега, глядя на остров с высоты ладейного полета.
– Не больше десяти квадратных километров, – объясняет Аленка. – А известен тот остров больше любого другого. Ну, что ж, будем приводняться.
На острове ребята вынули кусок земли вместе с травами, аккуратно вынули, чтобы корни не повредить, и положили в специальный кипарисовый ящик. А Аленка тем временем купила у крестьян местного оливкового масла и сладкого итакского меда.
Вернувшись на ладью, они водрузили ящик с травой на корму, хорошенько закрепили его, а бортики смазали медом и маслом. Теперь, где бы не скитался данаец, учует он запах родной земли и примчится к летучей ладье, – так рассуждала Аленка.
И отправилась по своим делам. Свои дела вели ее в Южную Америку, где хотела она показать воспитанникам знаменитую Амазонскую парароку, когда могучий океан врывается в устье реки, и все сметая на своем пути, преодолевая сопротивление пресной воды, поднимается на 3000 километров вверх по течению. Еще хотела она удивить детей гигантскими пирамидами Майя и рисунками, которыми покрыто плато Наска. Почти все удалось Аленке, и ребят поразила широкая бурная Амазонка. Но парароки они не увидали. Видно, Аленка была сильно занята какими-то своими мыслями и забыла, что парарока случается только между февралем и мартом. Зато не забывала она каждое утро доставать итакийские масло и мед и промазывать бортики кипарисового ящика. Не забывала и каждый вечер поливать итакийскую землю, и трава росла бурно, и вскоре зацвела.
Встреча с данайцем
В июле это случилось, кода зной возле Красного моря так тяжек, что хочется облить простыню ледяной водой, закутать в нее голое тело и ходить так по палубе. Но Иринка держится. Не снимает ситцевое платье, не скидывает ботиночки козловой кожи. Даже чулки не снимает. "Матрос должен стойко выдерживать тяготы походной жизни," – говорит тетя Аленка, и девочка старается – выдерживает.
– Что это ты грустная такая? – спрашивает ладья, от которой нигде не скрыться – она повсюду.
– Летучего данайца жалко. Тетя Алена говорит, что он три тысячи лет по миру скитается. Представляешь себе, три тысячи лет не видеть родины, летать без остановки? Плохо ему, поди.
– Может, привык, – холодно замечает ладья. – По мне так почто его жалеть, аспида? Он нашего Иванушку уволок.
– Все равно жалко, – не сдается Иринка, и тут раздается крик со смотровой площадки, на которой угнездился Серега:
– Корабль справа по борту!
И все бросаются к правому борту, только Аленка стоит на месте, крепко держит штурвал, да Серега не слезает с мачты – он – вперед смотрящий, на своем месте оставаться должен.