– Идёт, – ответила Алёнка.
Ладье очень хотелось возразить: виданное ли дело живую летучую ладью в шахматы разыгрывать, но она смолчала.
Партия шла с переменным успехом. На стороне Алёнки был опыт и мастерство, на стороне Посейдона хитроумие. Однако постепенно всем стало ясно, что Аленка берёт верх. И тут внезапно разразилась буря. Ладью кидало с волны на волну, все в кают-компании, что не было привинчено, летало из угла в угол. Все да не все. Шахматная доска и фигуры на ней оставались на месте.
– А ну-ка давай без фокусов, – возмутились Алёнка. – Утихомирь свою стихию, а то я всему свету расскажу, какой ты жулик! – И что-то такое блеснуло у неё в глазах, что Посейдон сдался. Мановением бровей он остановил расходившуюся стихию.
– Ну, что ж, продолжим, – сказала Алёнка и принялась напевать давешнюю шансонетку. В ней было что-то о прекрасной Мадлен и о её малиновых чулочках. Через семь ходов Посейдон получил мат.
Испытание судьбы
Владыка морей очень возмутился. Этот мат ничего не доказывает, утверждал он. Во-первых, он никогда прежде не играл в шахматы – и тут он не врал, – а потому был поставлен в заведомо невыгодное положение. Во-вторых, он все время отвлекался на разные диковины, которых в кают-компании полным-полно. В третьих, шахматы сами по себе игра варварская. А по-настоящему благородной игрой может считаться только та, что основана на чистой случайности, на том, кому благоволит фортуна, равно управляющая судьбами богов и людей, – кости.
– Ну, что ж, метнем кости.
– Чур, кости мои, – совсем не по божественному заторопился Посейдон, – и кидаю первый тоже я.
– Как пожелаете.
Из недр хитона бога появился деревянный стаканчик, в котором находились три изрядно потертые деревянные же кости. Владыка морей потряс стаканчик, высоко покинул и на стол выпали три шестёрки
– Я выиграл, – заявил Посейдон.
Кот Василий трагически мяукнул. Иринка ойкнула и схватилась за руку брата.
– Так уж и выиграл, – спокойно сказала Алёнка. – Я ещё не кидала.
И вот в воздух снова взлетели кости, но не упали, а завертелись, описывая круги
Если бы Серёга мог знать то, что, конечно же, знаешь ты, мой любезный читатель, он бы сравнил их движение с моделью атома Резерфорда.
Вдруг вращение костей остановилось и они упали на стол. Только теперь это были не шестигранники, а семигранники, и каждый лежал семеркой вверх.
– Двадцать одно! – Победоносно сказала Алёнка
– Ах ты, мошенница, – взревел Посейдон, взмахнул трезубцем, и насупил брови.
– Ну ты не хмурься, не хмурься, – весело заметила Алёнка, – не я первая жульничать начала. Давай-ка лучше, освобождай данайца.
– И не подумаю.
И тут Алёнка рассвирепела
– Ах ты водянишка распоследний! – Сказала она обманчиво спокойным голосом, – ты что думаешь, в юбку нарядился, вилкой-переростком вооружился, и я тебя пужаться буду? Да сколько я таких, как ты на свет повытаскивала, и не сосчитать!
– Молчи, презренная смертная!
Но остановить Алёнку уже ничто не могло.
– Да ты и жив до сих пор только из-за презренных смертных! Думаешь, я не знаю, как твоя божественность работает? Пока помнят тебя, пока верят в тебя, ты и в силе. А где б ты был, кабы не поэты, что о тебе в поэмах рассказывали, да не скульпторы, что тебя в мраморе ваяли? И памяти бы о тебе не осталось!
Посейдон топнул ногой, завернулся в плащ, словно что-то изготовился сделать, но не сделал и теперь недоуменно озирался по сторонам.
– Утечь хотел? – ядовито осведомилась Алёнка. – Ан моря то и нет. Некуда тебе течь-то? В воздухе висишь, а если бы и сиганул вниз, то там давно уже твёрдая земля с пресными реками.
Посейдон взвыл от ужаса.
– Что ты со мной наделала, северная ведьма! – вскричал он в отчаяньи.
– Да ничего особого я пока с тобой не делала, царь морей. Захотела бы наказать тебя по настоящему, отвезла бы тебя к жёлтому китайскому морю и познакомила с великим повелителем моря Юйцянем, то-то бы он посмеялся. А не то умчала бы тебя к северным берегам и свела с грозным богом вод Ньердом. А ещё лучше – у тебя ведь с ветрами отношения натянутые – прокатила бы тебя к по морским землям и пригласила в гости Сиверко. Да и то сказать, северный ветер там недолго кликать, он сам является, без зову. Ну, так что? Даёшь волю данайцу?
– Даю, – тихо сказал Посейдон.
– Ты, как следовает, скажи, – не выдержав вмешалась ладья. Она и так слишком долго молчала про уговор с Алёнкой поднять морского владыку на воздух и умчать к твёрдой земле.
Посейдон возвысил голос и гордо сказал: