Выбрать главу

Водяной, мужчина видный и солидный, пришел не просто так, а принес шкатулку, полную ровного жемчуга и водяную лилию. Аленка засмущалась, что, правду сказать, выглядело довольно смешно, потому что смешно, когда столетняя сгорбленная старуха краснеет и прячет глаза, глупо хихикая. Водяной понял аленкино смущение по-своему и поспешно объяснил, что услуги повивальной бабки ему пока (ну, до октября, по крайней мере) не требуются, а к нужному времени он пришлет бабке и серебра в пропорции.

Аленка оправилась от смущения, приняла серьезный вид и строго сказала, что меньше, чем за пять рублев, она водянчат принимать не согласная. Водяной, привыкший мерять деньги кисетами, несколько опешил и задумался. Потом решил, что, видно, ведьмам положено жить в строгости и аскетизме, и согласно кивнул головой. Аленка очень радовалась удачной коммерции.

Последней в избушку прокралась молодая и донельзя застенчивая шишига. Была она известна тем, что могла обернуться хошь девицей-красавицей, хошь козочкой быстроногой, хошь комком лохматых водорослей. Шишига о чем-то хотела спросить бабу-ягу, да не решилась. Только выпила пять чашек горячущего чаю и сжевала от смущенья целый тульский пряник.

Так с тех пор и повелось: каждый вечер к Аленке кто-то заглядывал с разговорами, просьбами, сплетнями и подарками. И самовар гудел до самой ночи, не переставая, у крыльца, обдавая куриные ноги ароматным паром.

Как Аленка шишиге помогла, а себе помочь не сумела

А мечтала шишига о простом. Мечтала шишига быть деревенской девкой, выйти замуж за деревенского парня, нарожать ему детишек, стирать ему рубахи, варить щи и печь хлебы… О несбыточном мечтала шишига, ибо была она нечистью лесной, без души, да даже и без постоянной формы. Много вечеров просидела она у Аленки, много чаю выхлебала, много пряников сжевала, пока, наконец, не решилась признаться. Баба-яга возмущенно фыркнула и не стала обнадеживать шишигу, а сама опечалилась. Жалко ей стало несчастную тварь, жалко ей стало и себя, которой тоже теперь обыкновенное бабье счастье заказано, а как помочь – не знает. Думала день, думала два, думала три. Сон потеряла, все думала. Избушка обеспокоилась и стала тихонько ворчать, что негоже, мол, три ночи не спать.

– Отстань, – огрызается Аленка, – не видишь, что ли, сна – ни в одном глазу!

– Как же без сна! – кудахчет – не отстает избушка, – без сна ни человеку, ни бабе-яге, ни даже мне, деревянной избе, невозможно. Во сне и отдохнешь, и похорошеешь, и сказку какую добрую увидишь…

Аленка спать не легла, а, совсем наоборот, принялась, как безумная, по избушке бегать и разные холщовые мешочки с травами с полок подхватывать. И до утра варила что-то темное да вонючее.

Весь день проспала, а к вечеру через птиц да шмелей дала знать шишиге, чтоб приходила.

– Сделать тебя девкой я не могу. А прожить жизнь человеческую помогу. Только будет она не наяву, а во сне.

Шишига как поняла, так сразу схватила кружку с зельем, глотнула и свалил ее странный сон. Вроде бы и сон, но все – такое всамделишное, такое настоящее. Вот она девка, обыкновенная девка с курносым носом и не слишком густой косой. Вот к ней на вечерке подходит  соседский парень Мирон да приветные слова заговаривает, вот он засылает сватов, вот и свадьба, вот уже она брюхатая ходит, вот совсем скоро рожать – и проснулась.

– А дальше? – и тянется к зелью.

– Дальше потом. Опасное питье, не чаще раза в месяц пить можно, – отвечает Аленка.

С тех пор зажила шишига двойной жизнью и была, кажется, вполне счастлива. Несчастлива была только баба-яга. Умна была слишком, хорошо понимала разницу между сном и явью, потому и зелье ее волшебное ей помочь не могло.

Как родятся водяные

Когда Аленка – молодая баба-яга храбро пообещала Водяному, что за серебряные рублевики будет принимать роды у водяниц, она, конечно, втайне надеялась, что делать этого ей не придется. Ну, мало ли – вдруг станет Водяной бесплодным. Или переберется она вместе с избушкой куда подальше, к Черному болоту, например. Но впоследствии оказалось, что у Черного болота своя баба-яга живет, злющая да неуживчивая, а у Водяного со здоровьем все в порядке.