Часовые стрелки с положенной им скоростью обегали круг циферблата. Из разведки постепенно возвращались ушедшие в нее люди.
Первыми вернулись мои танкисты разведчики. В деревне немцы по прежнему не появлялись. Это было не удивительно в силу того, что деревенька была небольшой, и проехать к ней можно было с большим трудом по узкой грунтовой дороге ведущей в такую же удаленную деревню на берегу Выгонощанского озера. Было ощущение, что эти приозерные деревни, отделившись от остального мира преградой из воды и леса, стараются блюсти свой исконный первозданный нрав. Хотя большое количество старых фортификационных сооружений, оставшихся после первой мировой войны, свидетельствовало о простой истине - от войны уйти невозможно.
Но это я опять отвлекаюсь, а по поводу разведки, Кривонос доложил о положительном решении вопроса, с жителями деревни. Я даже грешным делом порадовался, что в деревеньку, для налаживания отношений отправил пробивного старшину, а не нашего комиссара, как раз хотевшего идти туда с этой целью. Далеко не факт, что агитация, от имени партии, принесла бы больше пользы, чем нормальное человеческое общение, простых людей.
Через некоторое время вернулась пара разведчиков Огинского канала.
Мичман был краток, по каналу ко входу в озеро периодически подходят бронекатера противника. Но пронаблюдав двое суток , какого либо определенного графика прохождения немецких кораблей они не выявили, что и не удивительно. Для этого просто не хватало затраченного разведчиками времени. В деревне Выгонощи, гитлеровцы так же пока не появлялись, было впечатление, что они, контролируя водную артерию, на близлежащий берег пока не суются.
А вот пара Фриш, Ковыль, преподнесла некий сюрприз. Из разведки они вернулись с пополнением. В количестве, аж трех щенков кавказской овчарки.
Могу сказать, что все обалдели, увидев, как Фриш, достал из за пазухи шерстяной комочек, похожий на маленького медвежонка палевого цвета. На довольно большой голове выделялся небольшой черной картофелиной нос, над которым внимательно нас разглядывали два черных глаза уголька. Мойша поставил щенка на лапы, и снял со спины сидор, одновременно с ним эту же операцию проделывал и наш представитель социалистической законности. У каждого из вещмешка торчало по голове щенка.
Когда все щенки оказались на земле, их удалось рассмотреть.
Первый как я уже говорил, представлял собой маленький комочек, рыжевато-бежевого цвета, на лохматых но, не смотря на маленький возраст, не более полутора, двух месяцев, уже довольно внушительных лапках, с высунутым языком, и умными глазами. Два других щенка от первого отличались чуть меньшими размерами и окрасом. Оба щенка были темного цвета, близкого к черному, но один из них выделялся белыми передними лапами и грудкой.
Увидев на земле посреди лагеря щенков, проходящая мимо Галина, тут же устремилась к ним. В принципе к этому шоу подтягивались и остальные свободные бойцы отряда.
Представив, что сейчас начнется всеобщее тисканье собак, дал жесткую команду к щенкам никому не подходить. А самому Мойше следовать за мной в землянку, где как раз находился комиссар, оставив своих подопечных на милиционера.
Как только капрал вошел в землянку, я потребовал от него подробного доклада, о проведенной разведке.
Из доклада капрала стало понятно, что немцы занялись установкой своего порядка на оккупированной территории. В больших селах стали появляться, немецкие части, расквартированные там, в деревнях враги обходились старостами, с приданием им некоторого числа полицейских, из жителей этих же сел недовольных Советской властью. В одном из сел расквартировалась команда полицейских из Прибалтики, которые взяли на себя всю грязную часть работы, по поддержанию оккупационного порядка. На их счету уже несколько уничтоженных хуторов, со всеми жителями, заподозренных в укрывательстве бойцов и командиров Красной Армии. По поводу собак, Мойша рассказал, что забрал их на хуторе у одного знакомого поляка. Во время приезда гитлеровцев на хутор, мать щенков, а им действительно чуть меньше двух месяцев, предприняла попытку охраны своей территории, разумеется, была застрелена. Хозяин же хутора, завзятый собачник, он в свое время заказывал через знакомых суку из Жешува. В дальнейшем когда в Западную Белоруссию вошла Красная Армия, он долго искал, кобеля, и не мог найти подходящего, пока кто-то из Восточников, так называли приехавших из центральной части страны людей, знакомый с его проблемой сделал ему подарок на первое мая, организовал случку живущей у поляка суки с чистокровным кобелем. Радость поляка длилась не долго, началась война, и залетные немецкие солдаты, походя, убили недавно ощенившуюся мамашу. Опасаясь, что щенки разделят судьбу матери, он отдал их Мойше, как только узнал, что тот скрывается от немцев в лесу, о чем ему в разговоре сообщил капрал, без сообщения естественно точных координат. Благо он хорошо знал как младшего, так и старшего Фриш. Вот таким нетривиальным образом у нас в лагере объявились три щенка кавказской овчарки. Кобелек, светленький и две темные сучки. Чуть забегая вперед скажу, что они получили довольно своеобразные имена, на основе старой азбуки. Мальчик получил имя Аз, а девочки Буки и Веди.