Вечером, обходя лагерь, обратил внимание, что возле госпитальной землянки был сооружен не большой шалаш, в котором решили поселить наше четвероногое пополнение. Заботу, о котором взял на себя наш подрывник-диверсант, а так же Галина с Ульяной. Последних, я имею в виду девушек, вообще было тяжело оторвать от смешно переваливающихся при ходьбе и тявкающих меховых комочков. Немудрено, что и собачий шалаш, они попросили построить возле их землянки.
Проходя мимо, не удержался и подошел к ' Фигваму' щенков. На что кобелек тут же среагировал, побежав в мою сторону, смешно виляя задней часть тулова, в такт перестановки лап. Подбежав и уткнувшись носом в сапог, попробовал издать горловое тяв, на что как по команде выскочили его две сестрицы, и тоже устремились ко мне.
- Вот, жеж курва. - донесся довольный голос Кривоноса, наблюдавшего данную сцену.
- Вы не меня искали, товарищ лейтенант? - Раздался от землянки голос Ульяны.
Нет, конечно, сказать, что она мне не нравилась, это погрешить против истины процентов на 199, но уж как - то все тут...
- Вас тоже, Ульяна Тимофеевна. Не подскажите, что у нас по индпакетам? - Ничего умнее мне в голову не пришло, уж больно хорошо выглядела Ульяна, хотя и не пользовалась абсолютно никакой косметикой, а возможно все дело просто в гормонах, я тут двадцатипятилетний мужик, который уже больше месяца обходиться без женщины...
- У каждого по два немецких, и еще у нас в землянке есть запас, не считая сумки Галины Михайловны.
Ульяна, проговорив это, перевела взгляд на светлый меховой шарик, пытающийся в этот момент прокусить мне сапог, и улыбнулась. После чего я сразу кивнул ей, бросив короткое - спасибо - и направился к штабной землянке, оставив Аза, без возможности поточить зубки на моей обуви. А в голове в это время крутились эпизоды из ' Свадьба в Малиновке', где артиллерист Яшка высказывается по поводу трехдюймовых глаз и метких орудийных попаданий, короче БАЦ, БАЦ...
Мда, срочно надо заняться делами отряда. И желательно влезть в эти дела с головой, чтобы не думать о помощнице нашего военфельдшера.
Увидев Петра Фроловича, обрадовался ему как родному, тут же утащив инвентаризировать запасы мин, и польских гранат, была мысль привнести в этот мир, нечто здесь еще пока не используемое, гранатные растяжки. Во время инспекции взрывающегося железа к нам присоединился комиссар, у него было несколько вопросов, в общем, провозился со всем до вечера. А там, как раз вернулись Иванов с Брынзой. Их доклад дал много поводов к размышлению. Во первых, железную дорогу немцы не охраняли! Причем от слова СОВСЕМ. Разведчики специально выходили к железке в нескольких местах, и не то, что часовых, даже дрезин, с вооруженными гитлеровцами по ним не проезжало. В отличие от эшелонов, которые шли с завидной периодичностью. Во вторых, в населенных пунктах приближенных к железной дороге находились немецкие солдаты. Но это обуславливалось не наличием железки, а тем, что она, в этих местах проходила в непосредственной близости от обычных дорог. Точнее шла практически параллельно дороги Лунинец - Барановичи. Причем дорога в основном шла с нашей стороны, требуя ее пересечения. В третьих, прямая дорога от места нашего базирования до объекта разведки была просто отвратительной, точнее ее не было. Имелась возможность пройти туда пешком, преодолевая топкие участки, благо год сухой, и болотины подсохли, а так же требовалось переправиться через Огинский канал, который хоть и не регулярно, как выяснили разведчики, хотя данные не совсем точные, разведка была не долгой, но патрулируется немцами. Из всего перечисленного следовало, что устроить немцам диверсии на железнодорожных путях конечно заманчиво, но нам это пока сделать будет трудно. Придя к этим не совсем радостным мыслям, понял, что раз железка нам пока не доступна, будем бить врага на автодорогах. Тут же вспомнился рассказ Мойши о прибалтийских полицаях, появившихся недалеко от нашего отряда и уже отметившихся карательными акциями против мирного населения. Переговорив с комиссаром, решили начать с лабусов. Не гоже им пакостить на нашей земле. Кто-то сейчас скажет, что для меня эта земля не является своей, что я житель России и тд, и тп, шиш ВАМ, я постарался культурно выразиться, напомню я родился в СССР, и воспринимал, и воспринимаю, то, что твориться на его пределах через определенную призму, не отделяя Россию, Белоруссию, Казахстан, да и ту же Украину, не взирая, на то что там сейчас прорвалась во власть всякая шваль, пропагандирующая идеалы УПА, и считающая фашистских прихвостней из дивизии СС ' Галичина' национальными героями. Нет, я не говорю про объединение, в подобие СССР, понимая, что после четверти века, у всех появились свои национальные интересы, но если бы появилась возможность, сделал бы конечно максимум возможного, для не допущения развала Советского Союза, раз Российская Империя в 1917 году приказала долго жить... Опять выверты мозга, я сейчас в 1941, на дворе первые дни августа, и враг захватывающий нашу землю. Которого в ней, в земле надо и оставить. Само собой получилось так, что в обсуждении предстоящего налета на полицаев приняли участие комиссар, Брынза, Кривонос, Фриш, как, знающий местность и я. Решение приняли простое, выдвигаемся к селу, где засели каратели. Ночью осторожно, снимаем их боевое охранение и производим полную зачистку. Предварительно понаблюдав за селом со стороны. Так, как общего количества, полицейских мы не знали, имея лишь непроверенные сведения о порядка двух десятков человек, вооруженных нашими винтовками, при одном ручном пулемете. Упоминание о пулемете меня слегка удивило, поскольку из мемуаров партизан, помнил, что предателям автоматическое оружие немцы старались не давать. Возможно, к лабусам это не относилось. Не зря же потом в Прибалтике сформировали столько дивизий СС. Скорее всего, костяком этих дивизий и становились, такие карательные отряды. Ну, ничего мы очень постараемся, на один их сделать меньше. Подготовка много времени не заняла. Уже на следующее утро отряд вышел в рейд с целью уничтожения литовских карателей. В базовом лагере осталось пятеро. Это Петр Фролович, Ульяна, наши саперы и Анзор. Хотя последний попытался подойти ко мне и попробовал возмутиться тем, что люди идут на бой, а он отсиживается. Но после окрика, что он в боевом подразделении и охраняет наш тыл, успокоился. Горячий южный парень... В этот раз с нами шла в поход даже Галина, настояв, на своем присутствии, на случай ранения бойцов. Хотел ее оставить, мотивируя, что перевязать, не дай бог, мы и сами с усами, но не стал, решив, что при захвате села, может быть, она сможет раздобыть необходимые лекарственные препараты, с которыми у нас была большая напряженка, кроме индпакетов, у немцев ничего не попадалось. По уже сложившейся традиции, первыми ушли Кривонос и Патрикеев, в их задачу входило наблюдение за селом, выявление караулов, а так же мест проживания карателей. За ними примерно часов через шесть выдвинулась основная часть отряда. До села добрались без приключений. Встретивший нас старшина показал места постоя полицаев, они расположились в двух местах. В здании сельской школы, и в небольшом двухэтажном доме, используемом не так давно как здание сельсовета. Было и одно плохое известие, карателей было порядка взвода, человек 35-40, вооружены в основном винтовками Мосина при двух ручных пулеметах. Разведчикам удалось увидеть построение литовских вояк, воюющих с мирным безоружным населением. Почему именно литовских, так на многих была литовская военная форма, с элементами полицейской формы немцев, с трехцветной желто-зелено-красной эмблемой. У некоторых на эмблеме еще и присутствовала надпись 'LIETUVA', хотя некоторые были в гражданской одежде, с широкой белой повязкой на рукаве, с которой на мир глядела свастика. То, что полицаев оказалось больше, чем мы имели первоначальные сведения, было конечно плохо, но мы все же решили, дождавшись темноты, до которой оставалось несколько часов, напасть на врага. Основной упор мы, конечно, делали на внезапность, гранаты и большое количество автоматического оружия, которым мы были вооружены, по сравнению с лабусами. С охранением у них, скажем прямо, было не очень. Один парный патруль, прохаживающийся по главной улице села, а так же два одиночных поста, перед местами расквартирования полицейских. В налете участвовали все, кроме Галины ее с огромным трудом удалось уговорить