— Бей, — крикнул я и почти три десятка болтов устремились в сторону дозорных.
Больше двадцати болтов нашли свои цели и три всадника были практически изрешечены, как и их кони. А очень жаль.
— Я, аще двое ведующих язык немецкий вперед, другие па коням и коли покажу рукой так, — я поднял руку и резко разжал кулак. — Бейте.
Я, и еще трое из команды Андрея, надели накидки расстрелянных дозорных и подъехали на пятьсот метров к поезду, который остановился перед въездом в лес. Я помахал рукой, стремясь убедить рыцарей ехать дальше. Атаковать на открытом месте крайне опасно, тем более, что противник увидит нападение и сможет оказать действенное сопротивление. Махал я рукой минуты две, но поезд не только не задвинулся, но и в его составе началось шевеление. Вот сколько раз можно говорить себе, что хроноаборигены не дурнее будут, а нет же — все граблями и все по лбу. Хотел простым приемом привести поезд к засаде. С сожалением, я поднял руку и разжал кулак.
Из леса выскочили, переодетые в немецкую сбрую, русичи и два эста. Атаковали оккупантов в двадцати верстах от Риги, на русской земле кукеноского княжества.
Я не стал ждать пока подойдет остальной отряд, отвернувшись от попутчиков, накрутил глушитель на пистолет, и повел коня в атаку. Рысь, переход в галоп, благо, оставалось метров, и конь должен был выдержать скорость. Был готов морально перейти и в карьер, но конь был явно не знаком с этим аллюром. А на Арабе дал бы скорости.
Тем не менее, за сто метров я начал стрелять из пистолета и увидел, что в метре пролетел болт. Попасть даже в такую большую мишень современными этому времени арбалетами — крайне сложно. Но я же приближаюсь! Выстрел и руку с пистолетом повело вверх. Снижаю немного скорость, переходя на рысь, и ухожу по окружности вдоль противника, в это время уже остальной отряд начинает растекаться, беря в окружение рыцарей. Замечаю взглядом, как двое из нашего отряда валятся с коней. Ну как я мог отряд, чья специализация подлые операции, слежка, пускать в прямой бой? Где те попаданцы без страха и упрека, у которых все получается и всегда, где знания бьют фонтаном? Я три недели готовился к переходу, вел кое-какие записи, некоторые книги сохранились, вот только читать их в открытую опасаюсь, и все равно сплошные ошибки.
Выстрел, выстрел, выстрел стреляю по всему движущемуся в поезде. Верховых было пять-шесть человек, сейчас же у противника под десять всадников, учитывая, что наш отряд выбил всех конных сразу. Выстрел, выстрел, смена магазина. Выстрел. Я уже не двигался, а выцеливал защитников почти уже лагеря. Пока всадники вражеские отвлекали наш отряд то выстрелом из арбалета, то ложной атакой, прислуга рыцарей уже начала переворачивать повозки. И кто говорил, что это изобретение чехов в XV веке? И не я тут новатор в этом времени.
Выстрел. Из двенадцати выстрелов попал лишь три раза и это плохо — ранил, но не свалил противников. Так мы можем и получить отлуп. Спешиваюсь. И вовремя — в грудь моей лошади впивается арбалетный бол, и она встает на дыбы. Кувырок в сторону. Ну, не дебил — в тяжелой броне кувырки? Чуть привстаю, тело ломит, и из положения сидя начинаю целиться. Выстрел и один из гарцующих рыцарей, которому слуга подал заряженный арбалет, валится на бок, выстрел — стоящий рядом слуга хватается за плечо.
Тем временем бой подходил к концу. Я огляделся и понял, что наша атака не прошла бесследно — сводный отряд разведчиков-авантюристов имел потери.
— Кто вы и по какому праву напали на рыцаря его преосвященства? — задал вопрос на немецком языке один из четырех оставшихся в живых рыцарей.
— Я, барон Адольф фон Гебельс, и мне сказали, что к лагерю светлого воинства едет под «личиной» рыцарей русский отряд, чтобы прорваться к Кукенесу, — торжественно произнес я. Ну играет у меня в одном месте… все равно многое вокруг продолжаю воспринимать как игру. Наверное, это защитная реакция организма.
— Но мы не схизматы? — растеряно сказал рыцарь и оглядел следы побоища. Наверное, подумал, что нелепая ошибка привела к разгрому его свиты.
— И что русичей нет среди вас? И кто вы? — спросил я, заводя руку, чтобы показать условный знак смотревшему на меня Андрею. Нужно в расход этих рыцарей.
— Я Дитрих вон Тизензаузен, — гордо ответил рыцарь, и я опустил руку.
— Болконский, твою мать, где Наташу потерял? — пробубнил я, не решаясь дать приказ убить последних, в отряде рыцаря.