Результат совещания был таков: прибыль от похода с учетом и побед под Юрьевом и взятия Риги составила, даже после выплат премиальных воинам, почти семь тысяч гривен серебром, золотом и драгоценными камнями, а это больше тонны веса. Богатый город был Рига! Оружия разного крайне много, в частности копий под тысячу, мечей две сотни, самострелов сотня, кистени, алебарды и много еще разного и единичного. Три с половиной сотни кольчуг и чешуйчатого доспеха. Больше тысячи коней, часть из которых уже отправилась в Унжу, еще из Юрьева и обоз должен уже треть пути пройти. Мы только отобрали три сотни наиболее добрых коней, в основном фризов, приученных к рыцарскому конному бою. Были захвачены нами и овцы и бараны и коровы. Но вот как, особенно последних, переправить домой — не представлю. Коровы уж сильно будут тормозить ход и не привыкшие они к дальним переходам. Овец же будем переправлять коггами — Жадоба обещал, что сможет ими пройти в Унжу, где волоками, где реками. А надо — на себе понесет, но больше такие длинные переходы по суше делать не станет.
Из добычи была и руда и много тканей, в основном шерстяных, был сельскохозяйственный инвентарь с ценными колесными плугами, которые при небольшой модернизации станут великолепным подспорьем в сельском хозяйстве.
Получилось взять и рухляди — большой склад германского купца, который погиб при обороне Риги был забит шкурками куниц, белок, бобров и даже было три дюжины шкур горностаев. Это богатство я обязательно переправлю домой. И продавать не вижу смысла — одену большинство ближних в шубы богатые. Вот и будет пропаганда — в Унже в шубах ходят. А людишки нужны. В походе только три сотни взял, и большинство вольных захотело переселиться в Унжу. Это были и городские ремесленники, и сельские жители, что так и не смогли посеяться в окрестностях Юрьева и с обреченностью приняли мои условия переселения на новые земли, чтобы банально не умереть с голода.
Когги начали оснащать командами, собранными из наемников, людей Жадобы и еще тридцати двух доброхвотов из экипажей новгородцев. Отправляли шестнадцать груженных под завязку кораблей с тремя сотнями ратников, чтобы был численный перевес над наемниками, на всякий случай.
Решили на совете все же поддержать Вячко двумя сотнями, которые оставим в городе до следующего лета. Так же оставляли всех добровольцев из владимирцев и новгородцев. Однако, питание и содержание за счет князя, как и возможная доля с добычи. Алексей с остатками дружинников Василько Ростовского так же оставался у Вячко. Отстоять Ригу с этими силами можно было бы, учитывая, что кроме как тевтонский орден и силы то вражеской в округе нет. Да и тевтоны только начали экспансию и переносят основное направление из Венгрии на земли мазовецкого князя, который, впрочем, считают своими, но князю об этом не говорят.
Ну, может еще и литва как наиболее сильное племя, в котором происходят процесс образования единого государства. Считать ли врагами смоленских ростиславовичей, или витебских изяславовичей или новгородцев? Вот уж не знаю. И о том говорил Вячко. Нужно рижскому князю заручаться поддержкой сильных мира всего. По мне так присягнуть Юрию, несмотря на его странное поведение во время нашего стояния во Владимире.
Вячко же удивил всех — он заручился поддержкой и даже принял клятву вассалитета от Дитриха фон Тигенгаузена — владетеля Кукеноса, который так же прислал сотню в Ригу в поддержку своего тестя. И Вячко ему поверил.
Оставалось при мне полторы сотни булгар, ратники Филиппа, десяток Андрея, генуэзцы и пехота из поместья и воинской школы. И мы готовились к переходу домой, предвкушая триумф и встречу. Богатства умножили минимум вдвое, а еще в голове роились планы модернизации и прогрессорства, но главное — планы на семью!
Интермедия 3
Интермедия 3. Новгородская
Мейлис — бывший один из вождей эстов после побед над крестоносцами в составе союзного войска, стал верховным вождем и даже задумался над провозглашением собственного княжества. Были у него и другие мысли — это создать общее государство со своим другом — князем Вячко. Вот только будущее такого государства еще более туманно, чем возможное независимое княжество эстов. Да и стоит ли загадывать о дальнем будущем, когда не определено и настоящее. Умный и храбрый вождь понимал, что ни датчане, ни шведы, и уж тем более крестоносцы не могут стать действительно хорошими соседями или союзники. Только подчинение, насильственное крещение. Русичи, казалось, ведут себя похожим образом, вот только их вера менее враждебна, а православные священники не убивают неугодных, прикрываясь именем Господа.