Мало того, десятник, а сейчас уже точно на сотню ставить надо, успел лично съездить в Ростов к князю Василько и опередил отряд под началом своего сводного брата Далебора только на день, который так же хотел упросить своего князя принять участие в акции возмездия. И даже по приезду, Первак не стал отдыхать, а сразу же отправился к Гавриле и заверил его, что тот может продолжать уже официально исполнять обязанности посадника и обговорил предстоящий рейд. Именно — рейд, Первак еще не знал, что, по сути, готовится целое вторжение на земли мари.
Василько заверил, что данный вопрос он со своим дядей великим князем уладит. Расстроенный смертью своего близкого Глеба Всеславовича и еще одного верного человека — Войсила, князь с юношеской романтичной убежденностью решил, что сделает все, чтобы убедить великого князя Юрия в необходимости отмщения. Еще одной новостью стало и то, что сам епископ Симон, пока нет князя во Владимире, и Юрий занимается вопросами в Риге, благословил воинов на подвиг и прислал сотню ратников.
Получалось, что наше войско пополниться еще двумя сотнями воинов. Это не могло не радовать, так как, по словам Первака, марийцы уже готовы к выдвижению и собрали две с половиной тысячи достаточно опытных бойцов, а не юнцов с сердцем пылающим, но без опыта войны, как это было при набеге на Унжу и поместье.
Только после всех этих дел, Первак отправился к матери, которая уже, выздоравливая, вела активную деятельность по организации женского монастыря. Сын не стал отговаривать мать, особенно после того, как узнал, что именно мое вмешательство позволило Агафье Никитичне вернуться к жизни. И, наконец, сын Войсила соизволил и у меня погостить.
— Спаси Бог, Корней Владимирович. На земле мордвы сам Бог тя послал до нас. Будь братом мне, и я буду чтить тя аки брата, — разразился пафосом Первак сразу после того, как мы с Божаной чин по чину встретили его у крыльца с кубком сбитня. Вот только звучали слова эмоционально, и в них хотелось верить.
Для Первака стало новостью, что уже собирается действенная сила в поход, и предполагаемая партизанщина сменяется на полноценные боевые действия. Поэтому и пришлось сразу же начать обсуждение действий, так как другие темы на данный момент вообще не имели смысла, по крайней мере, у пылающего жаждой мести сына моего погибшего тестя. Вызвали всех, кто был рядом, и обязательно Филиппа, а Ермолай сам пришел и ничего не хотел слышать о том, что лишние эмоции только вредят здравому смыслу и, в целом, работе. Но и Первак, и Ермолай взяли в себя в руки и пытались критично смотреть, как на сам поход, так и его возможные последствия. Я категорически был против убийства женщин и детей, только тех воинов, кто сам выходит на бой. Военная стратегия может продиктовать необходимость разорения поместий, но, опять же, и дети, и женщины, как и сдавшиеся мужчины, могут пригодиться в хозяйстве.
Разработкой плана занимались долго — ночь сидели и непрестанно спорили. И, пока не отправили Ермолая спать уже достаточно в грубой форме, ничего не ладилось. Кум не уставал требовать разорения селений, разделения отрядов и полного уничтожения всех марийских племен, что попадутся на пути. Подобный план напрочь не годился. Сначало нужно было разбить большое войско марийцев, а уже после заниматься принуждением к миру. Именно принуждением. Нельзя, как я считал, поголовно уничтожать роды. И дело даже не в человечности, а в том, что на грани вымирания марийцы будут биться сильно и нанесут много вреда нам, в особенности, вдали от коммуникаций.
Однако, даже после удаления Ермолая, который пошел в выделенную ему горницу напиваться, споры не затихли. Сейчас предметом дебатов стали уже мои предложения. Я же хотел использовать артиллерию. Сделать классическую ловушку, как это получилось, к примеру, у литвинов в 1514 году под Оршей. Тогда им удалось ложным отступлением завлечь на подготовленные артиллерийские позиции московские войска и малыми силами разбить превосходящее войско. Приводил примеры и эпизоды обороны Юрьева, где похожий маневр почти удался. Вернее удался, но малая эффективность арбалетов не пойдет в сравнение с пушками. Объяснение же, как действует оружие, не принесло результата, поэтому с самого утра решили поехать на полигон и увидеть своими глазами новое оружие этого мира, пусть даже и придется потратить стратегический боеприпас.
Остались спать у нас в усадьбе, Ладе пришлось серьезно потрудиться, подготавливая спальные места, Филипп и Первак пошли спасть к Ермолаю в дом для гостей. Скорее всего, завтра эти трое будут болеть, так как Лада два раза ходила в погреб и на склад за выпивкой и закуской.