— Большие камни швыряют?
— Много людей камнеметы обслуживают?
— Знаю, что сегодня у самых мощных монгольских камнеметов только натяжных может быть порядка 200–250 человек. Лошадей жалеют — пленных используют. Вес камней — до 4 пудов. Однако говорят, что есть у них камнеметы и более мощные, так называемые «мусульманские», или манжаники. Они — противовесные, и похожи на те, что у франков называют требюше. Будто бы они способные метать камни весом до 6 пудов на расстояние до 80 саженей. Но это я утверждать не могу. С собой они, конечно, их не повезут — громоздки и тяжелы. Но у них есть люди из побежденных ими народов, под руководством которых они могут собирать там, где им надо. Все необходимое для этого (дерево, камень, металл, сыромятная кожа, волосы, известь) добывается на месте, а дармовой рабочей силы много.
— Откуда?
— Монголы активно используя пленных. Они их называют «хашар». Речь не идет о пленных воинах, таких у них мало. Они захватывают мирное население. Дают, например, приказ, чтобы каждый конный воин притащил, скажем, десять человек из покоренного населения и те его неукоснительно исполняют. Используют хашар по-разному, прежде всего — на осадных работах или на работах общехозяйственных. Скажем, каждый пленный обязан набрать столько-то травы или дров, земли или камней. Этих людей гонят за войском. Если кто-то из них не может быстро идти или много работать, его убивают. При штурме городов люди из хашара заваливают крепостные рвы, таскают камни, их посылают вперед в качестве живого щита для монгольских штурмовых отрядов. Если не хватает камней и леса, крепостные рвы могут засыпать их телами. Хашар позволяет монголам не только производить огромные по объему осадные работы, но и служит средством давления на осажденных. Ведь тем приходится стрелять в своих соплеменников. Иногда монголы даже дают хашару в руки оружие и заставляют под страхом смерти идти на штурм. Если отказался — смерть. Если вернулся, не взяв стены — смерть. Когда пленных много их наряжают монголами и посылают вперед просто для того, чтобы собрать обильный урожай стрел у защитников города. А стрел им всегда не хватает.
— Вот гады, — впервые за всю беседу высказался длинный боярин, но тут же осекся и снова замолчал.
— Ну ладно, расшумелся тут. Поедем завтра вдоль стены, посмотрим все, прикинем, что нужно сделать в первую очередь. С нами поедешь?
— Поеду.
— Много их, монголов этих?
— В набег пойдет не меньше 50000 человек, каждый обычно о трехконь, но будет не меньше двух это точно. Кони у них небольшие и для быстрого передвижения их часто меняют. Ну и еда для воина всегда рядом, если что.
— Сколько? Пятьдесят тысяч?
— Это — самое меньшее. Я уже говорил, они включают в свое войско и воинов побежденных народов и потому, думаю, что их может быть и значительно больше.
— Сила огромная. Новгород от силы 5, ну 7 тысяч сможет выставить. Да и с конницей у нас действительно не так хорошо, как хотелось бы. Местные лошади для войны не годятся, а привозные дороги…
— Если объединить силы княжеств, хотя бы так же, как перед битвой на Калке, то можем и устоять.
— На открытый бой с монголами можно выходить только, как минимум, при равной силе или при превосходстве над ними. И то, чтобы победить их надо, чтобы воеводы не только обладали воинскими талантами, но и хорошо знали все особенности ведения боя монголами.
— И что, в открытом бою их разве не побеждали?
— Я уже говорил о победе над передовыми отрядами монголов Волжских булгар, но число готовящегося против нас нашествия во много раз больше, чем в то время. Можно вспомнить также и историю завоевания Хорезма немногим менее 20 лет назад. Хорезм тогда был на вершине своего могущества и объединял земли не только самого Хорезма, но и Мавераннахра, Ирана, Хорасана и южные земли, населенные казахами. У них была великолепная конница и стрельцы, не уступающие монголам, много общего в тактике и стратегии проведения военных операций. Уже в первой битве с монголами (возглавляемыми не кем-нибудь, а Субэдэй-багатуром и Тохучар-нойоном — лучшими монгольскими полководцами), когда ни одна из сторон не смогла добиться решающего успеха, с наступлением темноты, монголы разожгли на месте своей стоянки множество костров и просто сбежали с места битвы. А что же сделал хорезмшах? Несмотря на свое трёхкратное (!) превосходство в силах, при следующем наступлении войск Чингисхана на Хорезм, предпринятом немного позднее, он уклонился от генерального сражения с 50-тысячной монгольской ратью и разбросал, распылил свою армию отдельными гарнизонами по городам и крепостям своего государства. Ни один такой гарнизон не мог противостоять монгольскому войску. В результате один за другим пали такие крупные города, как Отрар, Ходжент, Чач (Ташкент), Бухара, Самарканд, Балх, Мерв, Нишапур, Герат, Ургенч и другие. Сотни тысяч людей были убиты. Сотни тысяч! В одном только Мерве было вырезано более 500 000 жителей. Чувствуешь, Александр Ярославич, какая у Хорезмшаха была армия, если у него только в одном городе (не стольном городе, кстати) жителей было в 10 с лишним раз больше, чем в Новгороде? Хорезмшах Мухаммед II слишком поздно передал узды правления своему сыну Джелал ад-Дину Менгуберди. К тому времени когда-то сильное государство уже было превращено в руины и у него не было сил, способных противостоять монголам.