— А вот хозяйствовать он не умеет. Хорошо, что женился удачно. Жена, хоть и боярского роду, и видно, что души в нем не чает, но быстро поняла, что хозяин из Алексея никакой.
— А что там с хозяйством?
— Так Алексей же добрый, да безотказный. Люди этим пользоваться стали. Чуть все добро свое не раздал. Хорошо, что жена потихоньку его от дел хозяйственных оттерла, да в свою руку казну взяла. Дело сразу пошло. Сейчас тоже хоромы с теремом строят.
— Мы ему тоже железа в подарок привезли, да не два воза, как в начале планировали, а четыре. Кежай и без нашего железа обойдется. Так супруга Алексея вся раскраснелась, бегает вокруг возов как наседка, хотя железо ценная вещь, конечно, но ведь не серебро. Видно, тяжеловато ей пришлось семью из ямы вытаскивать.
— А тут еще Миша наши подарки достал. Алексею две шубы боярских, беличья да бобровая, да жене его столько же. Из соболя. Ну и еще по мелочи.
— К месту подарки наши оказались. У них шубы были, да все уже вытертые. Не сказать, что срамота, но уже на грани того.
— Дорого шубы обошлись?
— Не дешево. Но доля моя в общем хабаре здорово меня подняла. Считай все затраты вернула, а затрат было ой как много. Так что…мне было не в напряг. Да и то сказать, принять да накормить такую ораву гостей, да лошадей. И для боярина удовольствием не из дешевых.
— Покаюсь, не удержался я перед отъездом, сказал боярыне, что пересчитали мы стоимость полученного хабара и что Алексею еще серебра причитается. Передал ей… немного гривен… да столового серебра. Так она даже расплакалась.
— Немного гривен, значит? То-то я смотрю лошадка наша после Москвы веселее побежала. Да ладно, Миша, не смотри так. У нас, слава Богу, ты деньгами распоряжаешься. Я тоже перед тобой должна покаяться. Признаюсь, что и я ей тоже кое-чего потихоньку из своих украшений передала. Боярыня она все-таки, должна соответствовать. И у тебя пару перстней без спросу взяла. А то Алексей боярин как — никак, а у самого ни одного перстня золотого на пальцах нет. Как же так? На Руси по одежке встречают.
— Ну, про мои-то вещи могла бы и у меня спросить.
— Да ладно вам, потом разберетесь. Лучше расскажите, Алексей-то как?
— А что Алексей. Он, как я понял, против нового порядка в своем доме не возражает. Даже, похоже, вздохнул с облегчением. Он теперь больше со своей боярской дружиной да гарнизоном занимается. Тут он в своей стихии, тут ему равных нет.
— А Снегирь, проводник твой вечный где?
— Как где, с нами. Такой следопыт в походе всегда пригодится. Только у него задача, если я сам впереди еду, то он замыкающим двигается. Вот ты его и не увидел. Ну ладно, Матвей, давай так. Сейчас с дороги перекусим, да пойдем с тобой в доме посидим посекретничаем. Ты же понимаешь, что не просто так мы такое путешествие затеяли. Дело к тебе есть.
— Наконец-то! Ну, Михаил Игнатьевич, после таких слов любимое…Заждался уже.
— А у меня после войны с Батыем любимое — другое.
— Ну давай другое.
— Да подожди ты, ну.
— Ну, Михаил Игнатьевич…
— Ну чего… Ладно, ну Ёкарный бабай!
Конец