Что касается фруктов (кроме очень дорогих «заморских да «дички»), то их практически нет, за исключением яблок, привозимых из Пскова, но и они были большим подспорьем, в том числе, в зимний период. Не были диковинкой ни яблоки моченые, ни сушеные, ни вареные в меду (между прочим, гораздо вкуснее современного нам варенья). Правда ко времени моего прилета, новгородцы уже также стали закладывать сады с яблоневыми и вишневыми деревьями, так что это тоже уже можно было принимать в расчет.
Этот список съедобных припасов дополнялся, конечно же, медом, молочными продуктами и яйцами. Из молочных делали сметану и творог, который почему-то называют здесь сыром. Сливок и масла, похоже, вообще не умели делать. Я где-то читал, что «в широкой продаже» они появятся только в XIV–XV веках. Но, думаю, никто же не запретит мне их делать «для себя». Здесь нарушения религиозных правил или криминала нет. А что там едят в Константинополе тут практически никто не знает.
Закончу напитками. В обычные дни вместо чая (он еще не появился) новгородцы пьют отвар из кипрея, ягодные морсы, квасы (около 3 десятков видов), кисели, природные соки (в том числе, березовый) и сбитни. Правда, кисели на современные походили мало. Готовили их на основе ржаных, овсяных и пшеничных отваров, кисловатых на вкус и имеющих серовато-коричневый цвет. Были они упругими, напоминающими холодец. Поскольку сахара в те времена ещё не было, для вкуса в них добавляли мёд, варенье или ягодные сиропы. Варили мед (лично мне больше всего нравились вишневый, можжевеловый и черемуховый).
Казалось бы, ушел Сергей от меня не так уж поздно, но поспать ему не удалось. Оказывается, главный пир праздника приходится на следующий день, причем, ни свет, ни заря — с четырех утра, а точнее, кто и когда очнется. И начали его праздновать не где-нибудь, а у нас. Мне тоже пришлось встать и до обеда отдуваться, пока, наконец-то, дело снова не дошло до заедок. На этот раз я сразу остался дома. Хоть выспался. Одно радовало, многие гости (после совместных пьянок) уже стали воспринимать меня как «своего», а Сергей сказал, что на женскую половину я произвел впечатление человека «сурьезного» и «положительного». Но отметили, что нужно, чтобы борода побыстрее отросла.
Казалось бы, хватит, но на третий день праздник снова продолжился — к нам пожаловали многочисленные родственники жены Сергея, причем приехавшие, как я понял, не только из других концов Новгорода, но и издалека. Честно скажу, меня (как, пусть не коренного, но москвича) удивило то, что их приезду и Сергей, и его супруга искренне обрадовались. Оказывается, считалось крайне обидным, если знакомые и родня в такой день не приезжали. Это не прощалось, и к таким тоже носа не показывали. В общем, опять гуляли до обеда, а потом хозяева с гостями засобирались и поехали к другой родне, а я, наконец-то, смог начать разбирать прилетевшее со мной имущество.
Как тут не вспомнить Корнея Чуковского:
Вещи тяжелые, укладывались по принципу «только бы вошли» да еще три дня какого-никакого, а загула. Годы уже не те, а за помощью не обратишься. То чуть не пришибло упавшей железякой, то едва не завалило сапогами и полушубками. За что мне все это. Не, ну за что, а? Ну ёкарный бабай!
В четверг хозяева с утра отлеживались, но к обеду Сергей, изрядно помятый и с сильным перегаром, но все-таки приполз ко мне:
— Все, хватит праздновать, — сказал он, по-моему, больше себе, чем мне, — нет, так-то можно было бы и «истцо», но завтра пятница — большой торговый день. На торг пойдем, а, значит, голова должна быть свежей. Торг у нас большой, хоть и открывается рано, а за день не обойдешь. Так что, где остановимся, а где и мимо пройдем. Главное, тебе с ним в целом познакомиться, общее представление, так сказать, получить. Сильно задерживаться не будем. Световой день сейчас короток, и закрывают торг рано. Да и не след поздно возвращаться: улицы города не освещаются, а в темное время, что греха таить, они могут быть небезопасны. В общем, всякое бывает. А лошадь с санями брать — кого-то оставлять с ними надо. Завтра одевайся потеплее, зима все-таки, морозец, а мы пойдем на весь день.