— Не возражаю.
Коська отошел к своим, дал команду, и человек шесть небыстрой рысцой двинулись к месту столкновения.
— Что-то не понял я, чего Коське от меня надо было.
— Так одежду же с убитых. Там и шубы, и портки, и сапоги. Хорошие деньги. Сейчас разденут, а потом трупы в прорубь спустят. Вон и костерок на берегу горит.
Мы двинулись на выход. Трагикомедия закончилась. Проходя мимо Коськи и его людей, развернул «Ксюху», но сторожился напрасно. Коська стоял около своих людей, и, не поворачиваясь, что-то им втолковывал:
— Видали. Как будто два крыла хлопнули и вон они, голубчики, уже лежат бездыханные. Я же им говорил, Игнач это…
Что «это» я не расслышал, снег скрипнул, и мы прошли мимо кланяющейся (!) и внезапно онемевшей толпы «уголовного элемента». Когда отошли немного, я у Митяя поинтересовался:
— Тебя дома не потеряют?
— С чего бы. Сейчас вас провожу, да и подамся.
— Может у нас переночуешь?
— Я здесь всех знаю и меня все знают. Мне не опасно.
Когда подошли к нашему забору, то у ворот я вынул из мешка Митяя только оружие, а все остальное протянул ему:
— Вот что, Митяй. Отныне принимаю я тебя к себе на работу вольнонаемным ординарцем. Питание и одежда за мой счет, ну и серебро не часто, но перепадать будет. А сейчас это отнесешь матери. Здесь сумма большая. Пусть воспрянет маленько. Да и возражать меньше будет против твоей новой работы. Все ли понял? И это…спасибо тебе. Сильно ты нас сегодня выручил. Ну давай, беги. Поздно уже, жду тебя завтра.
На меня смотрели непонимающие глаза Митяя, которые вдруг заволокла мутная поволока. Он смахнул льдинку со щеки и снова протянул мне свой мешок. Но я вернул его руку обратно.
— Ты не понял? Еще раз говорю все это — твое. Я такое решение уже принял. Давай, завтра жду.
Тот засунул мешок за пазуху, развернулся и пошел сначала медленно, по потом все быстрее, пока, наконец, не побежал. Мы подождали, пока он скроется за поворотом и пошли в дом.
— Большое счастье ты сегодня его семье подарил. По Митяю видно, нужда у них.
— Может и так. Зато и Митяй сегодня, кто знает, может быть нам с тобой намного большее подарил чего. Не согласен? Вот видишь. Кстати, ты где так с ножами обращаться намастрячился?
— Так живу же в средневековье, что тут удивительного? Припрет и не тому научишься. Я же тебя не спрашиваю, где ты так стрелять научился. Похоже тоже где-то приперло.
Я резко сменил тему:
— Тебе, Сережа, пора улетать. Видишь, какие разговоры вокруг тебя пошли. Трудно мне без тебя будет, но прощаться надо. Сейчас лишние проблемы ни тебе, ни мне не нужны.
— Да у меня все готово. Завтра с утра с парой соседей попрощаюсь, потом всей семьей демонстративно выедем с «попутным обозом» за городские ворота «на Киев». Тормознемся у родственника жены. Все давно обговорено. Вернемся к ночи на других санях, под сеном, да в ночь и улетим. Что Москве-то передать?
— Большой привет, ёкарный бабай.
Шлемники.
Эти обо мне уже слышали и больших проблем во взаимоотношениях у меня с ними не возникло. Мне нужно было 1000 шлемов (они же шеломы, они же шоломы). Чисто конические шлемы на Руси, в отличие от Европы, как-то не прижились и уже к моему появлению наибольшей популярностью в Новгороде пользовались их сфероконические формы — этакие высокие шлемы со шпилем. Отвесный удар, нанесенные по такому шлему, как правило, соскальзывал по плоскости тульи, а стрела, даже при небольшом отклонении от прямого удара, рикошетила. Толщина стенок шлема была от 1,2 до 2 мм, что меня (принимая во внимание мою более качественную сталь ХХI века) вполне устраивало.
Самым сложным в их производстве было изготовление из руды крупных пластин железа, а у меня с этим как раз никаких проблем и не было. Более того, как я и предполагал, наличие ровного полотна великолепной стали настолько поразило и этих мастеров, что когда я сказал, что готов рассчитываться за их работу этим металлом, они первоначально решили, что я просто их разыгрываю, а потом, когда договорились, похоже, долго не могли поверить своей удаче. Удивительно, но я тоже.
Создание шлема из единого куска металла меня не устраивало. Это долгая и трудоемкая работа. Даже если бы все шлемники Новгорода работали на меня одного, они бы (при этом условии) за год не смогли бы выполнить моего заказа. Поэтому я решил пойти по проторенному до меня пути. Дело в том, что новгородские мастера создавали удивительные шлемы. Внешне они выглядели так, будто они были сделаны из одного куска металла, хотя на самом деле были склепаны из 3–4 металлических пластин и тщательно отполированы. При этом места соединения пластин становились (практически) незаметны. На крепости шлема это не сильно сказывалось, а прямой удар стрелы сложного лука цельнометаллический шлем тоже не выдерживал. Хотя сталь у меня иного качества и для моих изделий такие последствия еще не факт.