Надо обладать чутьем разведчика, чтобы безошибочно находить ценные документы. Владимир Павлович обладал таким счастливым даром.
В каких только городах и рабочих поселках горнозаводского края не побывал Бирюков! Всюду его радушно встречали, всюду у него — многочисленные друзья — студенты, школьники, учителя, библиотекари, литераторы. Всюду он был желанным гостем.
Писатель, краевед, книголюб. В этих трех словах раскрывался смысл жизни удивительного знатока истории Урала, добытчика его живого слова.
Учтивый по натуре, предупредительный в обращении с людьми, Бирюков всем, кто встречался с ним, обязательно и как можно полнее передавал свои знания об Урале, накопленные за долгие годы. Таков уж был характер этого приветливого человека.
Друзья в шутку называли Владимира Павловича «ходячей энциклопедией» края. И в этом не было преувеличения. Он знал говоры и словарь уральцев, как и песни со времен Пугачева. Память его бережно хранила неисчислимое количество поговорок и пословиц, народных песен и их мотивов, сведения, передаваемые устно от одного поколения к другому о богатствах, что таят горы Урала, его реки и леса.
Он легко объяснял происхождение уральских фамилий и географических названий, время возникновения тех или иных поселений, как будто был свидетелем происходивших событий.
Владимир Павлович — знаток истории родного края и летописец. Поэтическая душа народов, населяющих огромный Урал, как бы заключена теперь в книге Бирюкова «Урал в его живом слове» — книге, ставшей библиографической редкостью. Ей автор отдал долгие годы упорного труда собирателя, знания краеведа, любовь и вдохновение писателя. Эту книгу дополняют другие труды неутомимого исследователя: «Дореволюционный фольклор на Урале», «Исторические сказы и песни», «Литературное наследство Урала», «Уральские сказки», «Крылатые слова на Урале», «Урал советский», многочисленные статьи и очерки, опубликованные в печати{113}.
Знания Владимира Павловича не ограничивались сферой устно-поэтического творчества народов. Он археолог и этнограф, собиратель уникальных памятников уральской старины, быта и культуры народов родного края. И неудивительно, что Бирюкова знали и любили не только на Урале. Имя его было знакомо краеведам многих областей и республик нашей Родины и за рубежами ее. В небольшой зауральский город приходили письма с зарубежными штемпелями. Писал Бирюкову молодой учитель из Познани Збигнев. Он перевел на польский язык одну из книг уральского краеведа. Среди корреспондентов Владимира Павловича был греческий драматург Георгис Севастикоглу.
А сколько в редкостном собрании уральского краеведа писем виднейших советских ученых и писателей, деятелей культуры и искусства! Тут и переписка с академиком С. П. Обнорским, известными фольклористами братьями Б. и Ю. Соколовыми, М. Азадовским и И. Розановым, скульптором Шадром, поэтом Д. Бедным, писателями П. Бажовым, Е. Федоровым, Е. Петряевым, Ю. Курочкиным, литераторами В. Бонч-Бруевичем, Н. Здобновым и другими. Коллекция автографов и редких изданий, накопленная краеведом почти за 60 лет, могла бы восполнить крупнейшие музеи и библиотеки нашей страны. Он собрал уникальный, единственный в своем роде, комплект уральской журнальной периодики от первых ее номеров и до последних, вышедших в наше советское время.
Владимир Павлович Бирюков принадлежал к людям, которых можно назвать словом, ныне редко употребляемым — подвижник. До конца жизни он был предан и влюблен в свое трудное дело собирателя-краеведа, он был одержим этим делом.
За многие годы я пригляделся к его жизни, чаете бывая в деревянном пятистенном домике на тихой Пионерской улице нешумного Шадринска. Владимир Павлович вместе с женой и другом Ларисой Николаевной скромно жили на пенсию, получаемую от государства. Добрую половину этих средств они ежегодно тратили на пополнение фондов собрания, на подписку газет и журналов, на приобретение книг молодых и уже имеющих имя писателей Кургана, Челябинска, Свердловска, Оренбурга, Уфы, Перми и других городов. Так создавалась редкая коллекция первых произведений и последующих книг уральских авторов, насчитывающая теперь десятки сотен названий.
Владимир Павлович с утра уже за письменным столом. Перед ним лежат стопки свежих писем, газет и журналов — его ежедневная почта. Тут же под руками — папки с рукописями, газетными вырезками, горка старых книг, ящичек с картотекой, сделанный самим хозяином. Все приготовлено, тщательно подобрано для того, чтобы написать обстоятельные ответы корреспондентам, запросы которых не поддаются учету.