Вместе со всеми сбежал и подстрекатель Темирбай. Пробираясь через снега приграничного перевала, он со злобой винил во всех бедах своих неудачливых соплеменников и втайне жалел, что ввязался в безнадежную затею. Но Темирбаю было все-таки легче, чем другим. Несмотря на потерю скота и имущества, оставались еще немалые деньги, золото и дорогие украшения. С ними ему очень скоро удалось поправить свое положение и развернуть весьма доходную торговую деятельность.
Как только начались погромы в русских селах, Жанторо примчался к Ивану.
- Лучше бы тебе куда-нибудь скрыться на время, - посоветовал он.
- А, будь что будет, - сказал Иван. - Зла я никому не делал, авось, и ко мне не придут со злом.
Сам Жанторо не только не присоединился к восставшим, но и открыто порицал их действия, повторяя слова незабвенного Бейшена о том, что пролитая кровь не служит правому делу и рождает лишь новое кровопролитие.
Шубарина не тронули, но общая беда не обошла стороной и его. Массовая гибель скота лишила заработка. И на охоту стало не безопасно ходить - в горах разбойничали лихие люди. И тогда задумал он на время податься в город в надежде, что может там повезет с какой-нибудь работой. И действительно случай улыбнулся ему. У купца Дубова освободилось место приказчика в мануфактурном магазине. Обратившийся за трудоустройством молодой образованный человек понравился ему, и Шубарин стал приказчиком. Поселился в каморке при магазине, на харчи и одежду денег хватало.
Дубов жил рядом с магазином в большом пятистенном доме с подклетью и просторным подворьем. Это был типичный купеческий дом с крытой железом зеленой крышей, расписными ставнями, нарядным крылечком и палисадником. Ожидая посетителей у двери магазина, Иван нет-нет да поглядывал на этот дом, казавшийся ему роскошным по сравнению с убогими домишками прочих городских обитателей. Однако ничего за глухим забором не было видно, и дом казался пустым. Это навевало грустные мысли о собственной избушке с сиротливо заколоченными окном и дверью. Тут же наплывали воспоминания о счастливых днях охоты в горах вместе с Жанторо. Иван и в городе не расставался с конем, которого за умеренную плату определил на содержание в конюшне маленькой конно-спортивной школы. Он с нетерпением ждал выходного дня, когда можно с утра до вечера поохотиться на фазанов. Однажды, подстрелив трех молодых петухов, он решил преподнести их в дар хозяину магазина, к которому испытывал искреннее почтение за ровное и уважительное отношение к своим сотрудникам.
Служанка провела его в гостиную и попросила подождать. Сложив у ног фазанов, Шубарин присел на один из мягких стульев под белым чехлом и огляделся по сторонам. Все здесь дышало достатком и уютом добротного купеческого быта. Крашеный пол просторной гостиной был устлан двумя персидскими коврами, посредине красовался стол красного дерева с полированной столешницей и изящными гнутыми ножками. Простенок меж окон занимал мягкий кожаный диван. Привлекали взгляд и удобные кресла, большие напольные часы с боем, два писанных маслом пейзажа на стенах.
Евстигней Панкратович Дубов вышел к гостю по-домашнему - в бордовом шелковом халате и в рубахе с расстегнутым воротом. Иван приветствовал его стоя, легким поклоном головы.
- Был на охоте, - сказал он, - и решил преподнести вам свой скромный трофей, ежели вы не против. Извольте взглянуть.
Учтивая речь и особенно петухи весьма понравились Евстигнею Пакратовичу.
- Ну, так-с, и где же вы добыли этих красавцев? - потирая от удовольствия руки, спросил он.
- В перелесках и камышах на побережье, неподалеку отсюда. Редкие по красоте места и дичью не бедные.
- Краем уха слыхал я про вас, что вы знатный охотник и даже барса живьем брали. Так ли?
- Было дело. Охотой я давно увлекаюсь и почитаю за счастье, когда удается побродить по горам.
- Да вы романтик, сударь мой! А я вот за своими торговыми делами совсем не вижу природы. Даже искупаться летом в озере и то не часто получается. А места здесь и в самом деле богатейшие и есть у меня мысль...
Досказать свою мысль Евстигнею Панкратовичу помешало появление девушки лет двадцати двух. Она бросила на гостя быстрый любопытствующий взгляд и сказала с ласковой усмешкой, обращаясь одновременно и к отцу и к гостю:
- Коль папенька заведет разговор о делах, до утра хватит. А у нас уж все к ужину готово.
Певучий, красивого тембра голос девушки невольно заставил Шубарина взглянуть на нее несколько пристальнее, чем допустимо при первом знакомстве. Такой голос мог быть только у девушки, одаренной от природы всеми женскими прелестями и уже знающей силу их действия. И в самом деле, первое впечатление не обмануло его. Девушка, несомненно, была хороша собой. Большие внимательные глаза, русые косы, уложенные на голове венцом, аккуратный носик, чуть пухлые чувственные губы, стройный стан и заметная под платьем округлость бедер.
Не дожидаясь ответа, девушка скрылась за дверью. Евстигней Панкратович широким жестом пригласил гостя последовать за ней и, с шутливой сокрушенностью покачав головой, сказал:
- Вот егоза неугомонная! Ускакала, не успел даже представить... Не откажите в любезности отужинать с нами.
Прошу-с.
В столовой за накрытым столом рядом с девушкой сидела очень похожая на нее женщина, только намного старше, и юноша лет семнадцати.
У порога под взглядами трех пар глаз Иван в нерешительности замедлил шаг. Евстигней Панкратович живо подхватил его под локоть и повел к столу, говоря по пути:
- Проходите, не стесняйтесь, у нас заведено встречать без церемоний. Прошу жаловать - моя супруга Пелагея Ниловна, дочь Аннушка и сынок Никитушка.
Далее хозяин, представив Ивана Матвеевича Шубарина как нового приказчика, коротко рассказал о нем, не забыв упомянуть об охотничьей доблести и подаренных фазанах.
- Ой, как интересно! - воскликнула Анна. - Неужто и вправду вы барсов живьем ловили? И вам нисколько не было страшно?
Иван уловил некий подвох в этом вроде бы наивном вопросе и ответил как можно проще.
- Видите ли, барс сильный и смелый зверь. Ежели струсить, промедлишь, то можешь и пострадать. Поэтому каждый барсолов знает, на что идет.
- А как это у вас было? Расскажите пожалуйста.
- Аннушка, ты не даёшь покушать Ивану Матвеевичу, - вмешалась Пелагея Ниловна.
Аннушка капризно надула губки.
- А когда же и говорить-то, как не за ужином. Ну, коли сейчас нельзя, так потом... завтра, например, вы непременно должны рассказать мне о своих охотничьих приключениях. Мне страсть как интересно, - сказала она, обращаясь к Ивану.
Как ни приветливы хозяева, а засиживаться у них приказчику негоже. Отужинав и поблагодарив за радушный прием, Шубарин поспешил откланяться.
Перед сном, расплетая косы у зеркала, Анна вдруг поймала себя на мысли, что сегодняшнее знакомство было очень приятным. Она попробовала восстановить в памяти лицо этого человека. Определенно лет на десять старше ее, у глаз уже легли морщинки. И еще - у него открытый, добрый взгляд. Такой взгляд бывает у людей, свободных от суетного, мелкого городского быта, смотревших на звезды, вдыхавших дым костров, познавших радость приключений... "Да что это я выдумываю", - спохватилась Анна. - Начиталась романов Майн Рида и Фенимора Купера, а он, может, самый обыкновенный человек. И все-таки не мешает поближе узнать его. Завтра же непременно навещу".
С этим намерением она легла в постель и против обыкновения долго не могла уснуть. А под утро увидела чудной сон - будто скачет она на лихой тройке, кони несутся все быстрее, а возница, знай, подгоняет их. И вот уж они взмывают в воздух, высоко летят
над землей. Ей и жутко и весело, хочется петь и кричать от восторга. "Но кто же этот возница?" - гадает Анна. И так любопытно, так хочется ей увидеть его лицо! Словно угадав ее желание, возница оборачивается, и Анна узнает давешнего гостя. Он тянется к ней, выпускает из рук вожжи... тройка камнем летит вниз. Анна с ужасом проснулась и долго не могла успокоиться. "Не вещий ли это сон?" - подумалось невзначай. Однако зародившаяся тревога недолго продержалась. Зеркало, у которого она с полчаса прихорашивалась, вернуло беспечность и хорошее настроение.