— Жизнь на Драгаш 25-коротка. Уродлива. Жестока. Каждый день, что ты выжил, — это чудо. -
673 выдержал паузу, позволив словам до неё дойти. — Понимаешь, что я говорю, женщина?
Белла кивнула, но он всё равно заставил себя продолжить. На какое-то время он отвык говорить, но это было важно. Ему нужно, чтобы она поняла.
— Будет только удовольствие. Не боль. Я не наслаждаюсь болью.
Она успокоилась, и ему показалось, что услышал небольшое всхлипывание. Это вызвало странное стеснение в его груди. Ему не стоит больше упоминать о боли. Он явно давно не практиковался.
— Я не обижу тебя. — 673 большим пальцем скользнул к клитору, нежно, еле-еле. — На Драгаш-25 ты получаешь удовольствие, где можешь и когда можешь. Потому что завтра тебя может не быть в живых, чтобы что-то почувствовать.
Молчание, и единственный звук — это её частое дыхание, а затем, к его огромному удовлетворению, она расслабилась, разведя слегка ноги, чтобы приспособиться к его прикосновениям.
— Никакой боли — это хорошо. Я… я сделаю это.
Её смелость ударила по нему подобно запрещенному приему. Сбила его дыхание, скрутило мышцы, кровь бушевала в его венах, а тело требовало удовлетворения, в то время как его разум кричал убираться из этой пещеры, пока не поздно. Поджать хвост и бежать, прежде чем её бесстрашие приведет к чему-то, чего он никогда не желал.
За восемь лет ему стало наплевать на другую душу. Это удерживало его в здравом уме. Это сохраняло ему жизнь. Чувствовать что-то к этой женщине, кроме похоти, не входило в план.
Но прежде чем он последовал своим мыслям, Белла ладонью накрыла его руку, привязывая его с себе, её пальцы соединились с его так же, когда он в первый раз её коснулся.
— Всё в порядке.
Черт. Она утешала его. Успокаивала его, словно дикое животное, доказывая насколько она проницательна.
Он хотел стряхнуть её руку. И сказать ей, что не нуждается в этой хрени, но выбора не было. Не тогда, когда он надрывно дышал. Не тогда, когда не мог пошевелить рукой, даже если внезапно появится вся свора 225-го.
«Нет! Это погасит телесный жар. Воспользуюсь моментом. Ничего более».
Решившись, 673 заставил свое тело успокоиться. Скользя ладонями по её ногам, он заметил, как она вздрогнула, как сглотнула, когда он коснулся её под коленями, погладил по попке. Дыхание Беллы участилось, когда он кончиками пальцев провел по расщелине между ягодицами. 673 сжал её горло, и она задрожала, а он ртом припал к чувствительной плоти. С каждым
прикосновением его жажда нарастала.
Он понял, что его девушке-воину нравилось испытывать острые ощущения.
Совсем скоро мучительное пение раздалось в его разуме, его руки скользили по её мягкой коже, изучая её, переучивая себя, от усилий не торопиться по его спине стекал пот, и каждый мускул напрягся до боли.
К счастью, её мышцы наконец расслабились, бедра раздвинулись в знак подчинения, когда он пальцами стал ласкать лоно: скользя по влажности, горячей как ад, что только сильнее его возбудило. Она влажная, горячая. И в миллион раз эротичнее, чем любой сон, что он видел в последние годы одиночества.
Ему необходимо больше. Больше ощущений. Больше прикосновений. Больше её.
— Держись.
Без предупреждения 673 подхватил её на руки
и направился к берегу. У неё не было выбора, кроме как скрестить лодыжки за его задницей.
673 положил Беллу на мягкий мох, его руки больше не дрожали. Она убрала ноги с его талии. Он остался между ними, заставив её широко развести бедра. Вид её, распростертой под ним, заставил его застонать.
Её глаза увеличились втрое, беспокойство и нерешительность, но больше не страх, промелькнули в её великолепных зеленых глубинах. Изумрудно-зеленых. Подобно растениям вокруг него. Он раньше этого не замечал.
— Что ты собираешься сде…
Не успела Белла закончить вопрос, как 673 припал к прекрасному розовому лону. Его действия были красноречивым ответом. Он забыл этот аппетитный, острый вкус, эротический запах, невероятное ощущение. И его девушка-воин… вкуснее всего, что он помнил. Особенно, когда она слегка вскрикнула и развела шире ноги, впустив его. Доказывая то, что он жив.
Его контроль был окончательно сломлен.
Прорычав, 673 поднялся, обхватил её бедра и оторвал от земли, располагая их напротив члена. Их взгляды встретились, когда он пенисом дважды потерся о лоно, используя её соки в качестве смазки.
— Я вхожу, — заявил 673.
— Знаю, — произнесла Белла, тяжело дыша под ним. Её взгляд был ясным. Твердым. Она явно не забылась в своем удовольствии, как следовало, но на её щеках появился румянец, а прекрасная розовая щель была набухшей и влажной. Этого достаточно.