— Пог испугался за свою жизнь. — Белла не защищала, а просто объясняла. Она ненавидела Пога с тех пор, как он «случайно» коснулся её задницы вовремя тренировки. Его действия после крушения шаттла только подтвердили её первоначальное предположение о его характере. — Наша авария привлекла заключенных Драгаш-25.
— Они следят за нами? — Уинтроп попытался подняться. Но его локоть соскользнул, и он со стоном рухнул обратно.
— Мы в безопасности. Прекратите метаться.
Ева помогла Белле удерживать их командира на спине. Белла не единственная, кто временно осмелел за пределами Совета. Тем не менее Ева бросила на Беллу настороженный взгляд, прежде чем вновь посмотрела на Уинтропа:
— Белла нашла нам помощь.
— Помощь? — Уинтроп закрыл глаза. Даже такое простое усилие его изнуряло. — Слава богу. Думаю, мне нужно больше времени, прежде чем смогу сбежать отсюда.
Подобные самокритичные шутки он всегда держал наготове. Белла улыбалась, её глаза покалывало от слез, на неё накатило облегчение от того, что Уинтроп жив, что они живы.
Ева улыбалась, её глаза тоже слезились.
— Может быть, вам дать немного воды. — Ева вскочила, поспешив к бурдюку, что оставил заключенный.
— Белла, я так рад, что ты в порядке. — Уинтроп прижал её руку к своей щеке, удивив её. — Я понял, когда увидел тебя, что ты удивительная. Такая красивая. Такая решительная. — Уинтроп повернул голову и поцеловал её ладонь; его теплый рот оставил нежелательный отпечаток на её коже. — Я не должен был позволять Совету сдерживать себя. Я… я хотел рассказать тебе так давно. Я… я позабочусь о тебе. Больше не позволю протоколу стоять у меня на пути. Хочу, чтобы мы были намного больше, чем коллеги. Мое положение имеет достаточное влияние, чтобы выдержать любой урон, что они могут причинить нашему союзу. — Его хватка усилилась.
— Спасибо, что ты нашла способ спасти нас, дала мне время очнуться.
Уинтроп в шоке. Скорее всего он не соображал, что говорил. Ну и самомнение. Невероятное высокомерие. Всё ещё… он её начальник. Белла отодвинулась в нерешительности, её лицо горело, разум искал правильные слова.
Белла сомневалась, что он её так благодарил бы, узнав правду о том, как она поступила, чтобы их спасти.
— Ну разве это не мило.
Белла посмотрела вверх.
Заключенный нависал над ними и смотрел на руку Уинтропа поверх её.
— Вижу, он наконец очнулся.
Уинтроп крепко сжал её руку:
— Кто это?
Воздух завибрировал от угрозы.
Белла с трудом встала на колени.
— Заключенный, это доктор Уинтроп, старший сотрудник нашей миссии. Доктор Уинтроп, это заключенный. Мужчина, который бесчисленное множество раз спасал наши жизни. — Делекатно, насколько это возможно, Белла пыталась освободить свою руку из руки Уинтропа. Но тот не отпускал.
У заключенного раздувались ноздри.
Ева вернулась с водой, её тревожный взгляд метался между мужчинами.
— Я… я хочу поблагодарить вас, мистер… ах, заключенный. Мы ценим все, что вы сделали для нас.
Ева протянула воду Уинтропу, вынудив его выпустить руку Беллы.
Освободившись, Белла встала:
— У тебя были проблемы?
— Ты беспокоилась обо мне, девушка-воин?
Белла ощущала на себе буравящие взгляды Уинтропа и Евы. От этого ей хотелось поджать хвост и бежать. Вместо этого Белла сжала колени.
— Я беспокоюсь за всех нас. Я не хочу, что бы кто-то пострадал.
Осужденный посмотрел на Уинтропа, прежде чем вновь обратил свой взор на нее.
— Иногда боль усиливает наслаждение. — Он поманил Беллу к себе, взгляд был холодным и тяжелым, как и вовремя встречи с тигосом. — На этот раз я покажу тебе, что имею в виду.
— О чем он говорит? — прозвучал яростный голос Уинтропа за её спиной.
— Ты не знаешь? — Холодная полуулыбка исказила лицо заключенного. — В обмен на весь этот героизм и спасение ваших жизней, я беру её.
— Её?
— Твою драгоценную Беллу. Я трахаю. Когда захочу. И как хочу.
Если бы появилась воронка и поглотила Беллу целиком, она бы была благодарна.
— Нет, — возразил Уинтроп почти шепотом. Ева всхлипнула.
Осужденный вновь обратился к ней:
— Ты пойдешь со мной за тот холм или хочешь расплатиться перед ними? Для меня не имеет значения. Я хочу тебя на четвереньках. Задницей кверху.
Белла подавила подступающую тошноту.
Повзрослев, Белла усвоила что, гордость редко сочетается с выживанием. Она сделала то, что необходимо, и теперь ей стоит двигаться дальше. И всё же часть её печалилась. Независимо от предупреждений заключенного, она продолжала обманывать себя, полагая, что он может быть тем, кем не являлся. В конечном счете не имело значения, что она думала о нем. Он по-прежнему их лучший вариант выбраться отсюда живыми.