— Упрямая? — Белла положила руку на плечо, нуждаясь в его прикосновении.
— Да. Похожа на кое-кого еще. — Кейн повернул голову, прижавшись подбородком к ее пальцам. — Гвен пошла к нему. Устроила сцену перед женой советника и множеством других важных сановников. Конечно, Хендрикс отрицал, что он знает ее. Возможно, она была очень зла, потому как раскрыла все детали, чтоб доказать, что он лжец. Она также рассказала, что он использовал средства Совета на их свидания. Он выгнал ее и жестоко избил. Она пришла ко мне испуганная и плачущая. Я сказал ей держаться подальше, пока не разберусь во всем, но… — Кейн покачал отрицательно головой, — она, наверное, пошла к нему. Через два дня ее задушенной нашли в мусорном контейнере рядом с моим домом. По слухам с улиц, младший брат Хендрикса избавился от нее. Никто не стал проверять брата и тем более члена Совета. В то же время произошла еще одна вспышка эпидемии. Люди пытались выжить.
— Так ты пошел за ее убийцей?
— Я… я однажды подвел Гвен. И не мог сделать это вновь. — Кейн глубоко вдохнул. — Я не планировал убивать. Я хотел, чтобы брат Хендрикса признался и сел в тюрьму. Именно он пришел ко мне с ножом. И какая-то часть меня была этому рада. Он убил Гвен. Я хотел, чтобы умер он.
Белла поцеловала Кейна в лопатку, удовлетворенная тем, как его тело покрылось мурашками.
— Думаешь, это делает тебя убийцей? Я думаю, что это делает тебя героем.
— То, что я совершил, не являлось героическим, но
охотно заплатил бы за то, что забрал жизнь другого убийцы. Только советник подставил меня, выставив преступником, а ведь я ничего подобного не совершал. Вскоре меня заклеймили психопатом и серийным убийцей и приговорили к ссылке на Драгаш-25.
— Такого больше не повторится. У тебя теперь есть союзники.
Кейн повернулся с мрачным выражением лица.
— Тогда у меня были союзники, девушка-воин. Я был заслуженным героем с немалой поддержкой друзей и семьи. Но это ничего не значило. Хендрикс подкупил и разорил всех, кто пытался защитить меня. Он фальсифицировал доказательства так, что оказалось, я не только убил его брата, но и Гвен и еще нескольких людей, которые оказались угрозой членам Совета. Он сделал из меня монстра и стал еще могущественнее. Он не позволит мне вернуться на Землю, чтобы раскрыли его тайну. Ценю твой оптимизм, девушка-воин, но я улечу с Драгаш-25 только в ящике.
— Не говори так. — Белла схватила Кейна за руку. — Возможно, у тебя имелись союзники, но не было меня. У нас не было оазиса. Поверь мне Кейн. Пожалуйста. Между нами говоря, мы уничтожим этого продажного ублюдка. Клянусь. — Белла сжала ему ладонь. У нее были большие планы, но она их пока придержит при себе. — За тебя. За Гвен.
Выражение на его лице оставалось унылым.
— Если у нас не получится, ты улетишь. Без возражений.
Белла скрыла свою боль, пошутив:
— Разве ты не знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что этого никогда не произойдет?
Как и ожидалось, Кейн сузил полушутя глаза, но тон остался серьезным.
— Вот отчего я называю тебя девушкой-воином. Не потому, что не вижу, какая ты, а потому что на самом деле вижу, Белла. Я точно знаю, кто ты. Неординарная, сильная и добрая. Настоящий герой. — Кейн руками заскользил по ее шее и обхватил лицо. — Та, из-за кого стоит жить. Из-за кого стоит умереть.
Он губами коснулся ее губ. Трепетно. Медленно.
Ее сердце дрогнуло. Кейн целовал ее. Впервые. Без сделки. Не потому, что он мог. А потому что он хотел. Потому что готов впустить ее к себе в сердце.
Белла издала низкий стон. Его слова, его поцелуи — все, чего она желала.
Как будто ожидая сигнала, его поцелуй изменился, его губы завладели ее ртом, а пальцы он запустил ей в волосы и притянул ближе. Ее язык переплетался с его. Его вкус отдавал силой, свирепостью, смелостью, надеждой — это было лучше, чем она представляла себе.
Когда Кейн отстранился, его глаза по-прежнему были закрыты, их губы находились в дюйме друг от друга, а руки не разжимали объятий, они оба тяжело дышали.
У нее дрогнуло сердце. Снова оно! Удивленное выражение на его лице. Как будто она что-то особенное. Словно она сама жизнь.
Затем Кейн распахнул глаза. Белла напряглась, готовясь к перемене. А именно возвращению настороженности, которая всегда отражалась в его глазах. Но нежность осталась.
— Я не хотел нуждаться в тебе, Белла, — произнес он тихо, прижимая ее к себе. — Я ужаснулся, поняв, что постоянно нуждаюсь в тебе. Как-то так вышло, что ты стала незаменима. Ты стала всем. Я бы не доверился никому другому, кроме тебя.