Какого черта она с ним общается?
Когда заключенные не успокаиваются, Джон издает резкий свист, и внезапно все взгляды устремляются на нее. Я вижу, как она глубоко сглатывает, прежде чем начать говорить.
— Я… — Она останавливается, сильно покраснев.
Я никогда не видел, чтобы она так нервничала, разговаривая с заключенными. Обычно она уверена в себе или, по крайней мере, кажется такой. Я спрыгиваю вниз, готовый подняться туда, когда она начинает снова.
— Я уверена, вам всем интересно, что я планирую делать, — говорит она.
Я редко слышал Гробницу такой тихой, как сейчас, с этим зловещим заявлением. Я хмурюсь. Предполагается, что она их раздражает. Что это такое?
— Вы все мне ничего не должны, — продолжает она, — и, честно говоря, у меня нет веских причин, чтобы вы не подставили мою задницу этим членам. — Несколько смешков и кивков в толпе. — Я не могу поделиться с вами своим планом, но он у меня есть. Я не могу сказать вам, что вы не должны меня сдавать, потому что, давайте будем честными, вы, вероятно, должны.
Я хочу задушить ее прямо сейчас.
Это надоумил ей этот долбоеб Джон?
— Я не могу заставить вас что-либо делать, — признается она, — но я могу попросить. Итак, я здесь сегодня, чтобы попросить вас об одолжении на несколько дней. Мне нужно два дня, чтобы исправить это дерьмо, и если у меня не получится к этому времени, я сдамся. — Она спускается, и заключенные молчат, переваривая то, о чем она просит.
Ярость наполняет меня этой мыслью, и я начинаю пробиваться к ней. Знакомый огонь в моих венах наполняется при мысли о том, что Дик доберется до нее, и я знаю, что не могу остаться в стороне.
— Заключенные! — Джон кричит рядом с ней: — Мы же вместе, верно?
Из толпы раздается несколько неуверенных согласий.
— Я, блядь, вас не слышу? — Кричит он, и на этот раз в воздухе разносится более громкий крик одобрения. Джон улыбается и кивает Анне, прежде чем сделать шаг назад.
— Наполните водой все емкости, которые у нас есть, — кричит она, и люди немедленно приступают к работе.
Она делает паузу, когда я наконец пробираюсь сквозь толпу и поднимаюсь на платформу. Ее улыбка исчезает, когда она видит выражение моего лица.
— Пошли, — говорю я хрипло.
Ее брови хмурятся, но она кивает, поворачиваясь обратно к Джону.
— Ты можешь позаботиться об этом? — Спрашивает она его, и он кивает.
Раскаленная добела ревность и ярость пронизывают меня, и как только я собираюсь сделать шаг вперед, большая рука преграждает мне путь. Из меня вырывается рык, поворачиваюсь, и вижу Итана, стоящего там. Он качает головой, глядя на меня, но ему не нужно ничего говорить. Зная, что если я останусь, то выпотрошу этого бритоголового ублюдка, я разворачиваюсь на каблуках и ухожу.
Глава 16
Анна
Я вижу как уходит Аксель с хмурым выражением лица. Мои глаза встречаются с взглядом Итана, и я вижу в нем что-то вроде понимания, прежде чем он поворачивается, чтобы последовать за своим другом. Вздохнув, я оборачиваюсь и вижу, что Джон уже руководит заключенными и расставляет контейнеры для наполнения.
— Эй, мэм… Ана? — Произносит голос позади меня, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Кияра, стоящего там, практически подпрыгивая на цыпочках.
Вздыхая, я сжимаю переносицу.
— Слушай, найди меня позже или завтра, хорошо? Сейчас не самое подходящее время. — Говорю я, тут же снова поворачиваясь спиной.
— Но… — он начинает отвечать.
— Ты слышал ее, — вмешивается Джон, и глаза Кияра расширяются, и он убегает.
Я быстро киваю Джону в знак благодарности, прежде чем поворачиваюсь к Бруту, который терпеливо ждал все это время. Слава богу, на этот раз он не ковыряет в носу.
— Брут, я возвращаюсь в свою комнату. Сделай перерыв. — Он кивает и неуклюже уходит.
Теперь нужно разобраться с нашим побегом и выяснить, что, черт возьми, заползло в задницу Акса.
* * *
— Что, черт возьми, это было? — Спрашиваю я, когда вхожу в нашу комнату.
Акс расхаживает по комнате в знакомой манере, его пальцы подергиваются по бокам. Он не стригся уже несколько недель, и я вижу, что уже пора. Сдерживая свое раздражение на мгновение, я подхожу к нему, кладу руку ему на плечо. Его глаза встречаются с моими, черные и полные гнева, я должна заставить себя не отступить ни на шаг. Это Аксель, мой любимый, он никогда не причинил бы мне вреда.
— Что происходит? — Спрашиваю я снова, на этот раз мягче.
— Почему ты разговаривала с Джоном? — Рычит он, и я немедленно убираю руку, и мои брови хмурятся.
— Серьезно? — Говорю я, — это то, что тебя беспокоит?
Сегодня, прямо сейчас, ревность, безусловно, не вызывает симпатии. Он сразу же подходит ко мне, его лицо находится всего в нескольких дюймах от моего.
— А почему меня не должно беспокоить, что моя женщина разговаривает с таким куском дерьма? — Слушаю его чертову реплику.
— Твоя женщина? — Сердито отвечаю, — извини, но я могу говорить с кем угодно, черт возьми, и когда захочу.
— И ты выбрала того самого придурка, который наговорил дерьма о моей матери? — Кричит он, и на этот раз я съеживаюсь.