Мы пробираемся по коридорам, близко друг к другу, но не касаясь. Я вижу, как его рука слегка подергивается, и понимаю, как много ему нужно, чтобы быть рядом со мной и держать свои руки подальше. Я благодарно улыбаюсь ему. Мы оба сразу поняли, после того как я выиграла бой в Яме, что мне нужно поддерживать определенный имидж среди заключенных в целом. Отчасти это означает отсутствие публичной привязанности, никаких напоминаний о том, что я женщина. Его пещерные манеры — это одно, когда мы одни, а его обычное состояние — это данность, которую мы разграничиваем.
К счастью, он хочет, чтобы я преуспела в этой роли, и знает этих заключенных намного лучше, чем я. По большей части я следую его советам. Я признаю, что я стала упрямой в некоторых вещах.
Брут стоит рядом с нашей камерой, ожидая, и я улыбаюсь его неуклюжей фигуре. Я узнала и приняла его настоящее имя — Кларенс. Я признаю, что на самом деле фыркнула, когда услышала это, но старый добрый Кларенс не возражал. Он также не возражал, когда я назвала его новое имя Брут. Такому большому парню, как он, нужно было более крутое имя.
Итак, я назначила его, по сути, своим телохранителем. Он ходит за мной по пятам и пристально смотрит на всех. Он простой человек и, очевидно, страдает каким-то психическим заболеванием. Но для меня важнее то, что он добрый, сильный и доказал свою лояльность после того, как я вступилась за него во дворе в прошлом месяце. Если не считать одного незначительного инцидента, когда он вбежал в нашу комнату, услышав мой крик (очевидно, боль и удовольствие звучат похоже), он был отличным человеком, которого приятно иметь рядом.
Брут был одним из немногих, о ком я не слушала Акса, и я рада этому.
Он улыбается мне в ответ, кивает, когда мы проходим мимо, прежде чем занять позицию позади нас. Я веду нас к внешнему проходу, сохраняя высокую и напряженную осанку. Я много думала о том, чему меня учили о "смелом поведении", многое зависит от уверенности. Будь то мир, в котором мы живем, или просто природа, женщины не ходят так же, как мужчины. Они, как правило, больше отводят глаза, размахивают руками. Чем больше сутулитесь, тем в целом выглядите менее уверенными. Я не только не хочу казаться легкой мишенью, будь проклят пол, но мне нужно излучать ауру уверенности в себе.
В конце концов, я "Королева гробницы".
Я вижу, как дергается уголок рта Акса, когда мы доходим туда, где другие заключенные могут нас видеть, и я выпрямляюсь еще больше. Игнорируя это, я смотрю вперед, пока мы направляемся к старому административному офису, где я попросила других глав “семьи” встретиться со мной.
Сделав глубокий вдох, чтобы собраться духом, мы входим в комнату.
Глава 2
Аксель
Это был странный переход с тех пор, как я назвал Анну новым боссом. Признаюсь, во многих отношениях это стало облегчением. Стресс и бремя, о котором я не подозревал, были сняты, а вместе с ними и моя зависимость от резки. Чего я не понимал, так это того, что это принесет совершенно новый набор стрессов, непосредственно связанных с наблюдением за тем, как женщина, которую я люблю, вступает в ссоры, с заключенными сталкиваясь с постоянной борьбой за власть. Не говоря уже о том, что я все еще ловлю на ней взгляды многих из них, когда они думают, что я не вижу.
Ублюдки.
К счастью, я не кастрирую их всех. Когда я предложил Анне, чтобы мы вместе превратили все тюремное население в евнухов, она сказала мне, что это не смешно, но я все равно вижу достоинства в этой идее.
Несмотря на добавленное беспокойство, удивительно наблюдать, как Анна приходит в себя. Я продолжаю напоминать себе, что она не моя мать, она справится с этим местом. Ее практически вырастили для этого, несмотря на всё, я должен повторять это себе ежедневно, чтобы не забывать. Она хорошо переносит большую часть моего дерьма и тоже призывает меня к этому. Еще одна причина, по которой я люблю эту приводящую меня в бешенство женщину, она не терпит дерьма, даже от меня.
Меня переполняет гордость и восторг, от которых я готов лопнуть, когда она гордо проходит через Гробницу, стоя прямо с высоко поднятой головой как будто она здесь единственная хозяйка… Ну, если честно, мне хочется перекинуть ее через плечо, убежать обратно в нашу комнату и трахать ее, чтоб она не могла ходить. Я никогда не думал, что рядом со мной будет женщина, и тем более та, которой я буду восхищаться.
Меня отвлекает от этого хода мыслей знакомый и не совсем желанный молодой заключенный, идущий нам навстречу.
— Эй, Акс! — Говорит Кияр, запыхавшись и покраснев. — Я просто хотел спросить тебя о…
Я качаю головой, прерывая его, прежде чем указать на Анну.
— Задавай ей свои вопросы, — говорю я ему, приподняв бровь.
Мальчик краснеет и поворачивается к ней, и я вижу, что она пытается сохранить серьезное выражение лица при его очевидном дискомфорте.
— Ммм, мэм… — начинает он, и Анна не может сдержаться, издав короткий смешок.
— Анна, пожалуйста, — поправляет она с ухмылкой. — Я едва ли мэм.
Мальчик становится еще краснее, когда начинает запинаться в своих словах.
— Ты идешь? — Голос доносится из офиса впереди, и я вижу Эмилио, стоящего у двери и ожидающего нас.
Анна снова поворачивается к Кияру.
— Давай иди, найди нас позже, — говорит она ему, не сердито, и глаза мальчишки расширяются, прежде чем он убегает в другую сторону. Она смотрит ему вслед с удивленным видом.
— Что это было? — Размышляет она, и я хихикаю.