Несмотря на бесплодную обстановку, Сэмми, казалось, без проблем свернулась калачиком в углу и заснула после нашей жалкой трапезы из черствого хлеба, но мне не так повезло. С другой стороны, она пробыла здесь дольше, так что, возможно, она привыкла к этому, я же понятия не имею, как выглядит ее домашняя обстановка.
Обняв колени, я думаю о том, что всё бы отдала за то, чтобы руки Акса обнимали меня прямо сейчас. Небольшая дрожь пробегает по моему позвоночнику, напоминая мне о том, какое тепло я чувствовала каждую ночь, окутанная им. Странно, что я столько лет избегала быть под властью мужчин, и вот я здесь, желаю только, чтобы мой мужчина защитил меня. Столько лет в одиночестве, и теперь все, чего я хочу, это чтобы он был рядом со мной.
Мой мужчина…
Последний месяц или около того я была очень занята с тех пор, как я вступила во владение. Я была так отвлечена и напряжена, управляя Гробницей. Теперь, когда я здесь, это время кажется потраченным впустую. Минуты, часы и дни, которые я должна была провести с Аксом. Я чувствую, как из моих глаз скатывается слеза, и сразу же вытираю ее, нахмурившись. Жалость к себе никогда никому не помогала, и это чертовски точно не поможет мне освободиться. Не в состоянии больше спать или сидеть, я трачу некоторое время, чтобы осмотреть комнату, несмотря на ее голый вид. Подтягиваюсь к стене, пытаюсь дотянуться до решетки на окне и, конечно, проверяю замок на двери.
Никаких незакрепленных деталей для изготовления оружия или даже отмычки, никаких незакрепленных кирпичей или камней. Эта комната именно такая, какой она выглядит.
Ничего. Буквально, ничего.
Мои глаза поднимаются к окну, в котором под этим углом виден малейший намек на небо. Я могу сказать, что уже почти рассвет, небо имеет тот уникальный вид, который оно приобретает прямо перед тем, как начнет светлеть. Все еще темно, но ясно, что самый краткий намек на свет начал касаться его. Я чувствую, как легкая улыбка украшает мои губы, когда я понимаю, что это может быть идеальной аналогией для нас с Аксом. Хотя я знаю, что он думает обо мне как о своем свете, который вытащил его из тьмы и пристрастия к резке, но на самом деле, он был тем, кто спас меня. Его чернота стерла мерзость моего прошлого и впервые дала мне небольшой проблеск надежды на будущее.
Я сказала ему, что люблю его, но мне жаль, что я не сказала ему, как много на самом деле значит его ответная любовь. Что я бы провела свою жизнь в этой адской дыре, если бы это означало, что я провожу ее с ним.
Шум из-за двери отрывает меня от моей меланхолии. Когда я слышу характерный звон клавиш, мои глаза расширяются, и я бросаюсь к Сэмми, не слишком нежно встряхивая его, чтобы разбудить.
— Кто-то идет, — шепчу я и сразу вижу страх в ее глазах, когда она садится.
Дверь открывается, и нам обоим приходится на мгновение прикрыть глаза от яркого света, идущего с другой стороны. Я моргаю несколько раз, прежде чем получаю более четкое представление о том самом Хинкли, стоящем там. Шагнув в дверной проем, он оглядывает нас обеих, прежде чем остановить взгляд на мне. Растущая ухмылка на его лице не достигает его глаз, и я чувствую небольшой намёк на страх, думая, что Сэмми ошибалась относительно их намерений. В этот момент человек, стоящий передо мной, бесконечно страшнее, чем неизвестные торговцы людьми.
— Ты, — говорит он, улыбка не сходит с его лица. — Давай, нам нужно поговорить.
Я стою неподвижно, когда он поворачивается и выходит из камеры. Мои глаза устремляются на Сэмми, которая выглядит совершенно ошеломленной.
— Найди место в своей голове, — шепчет она, — чтобы заблокировать это.
Не то, что мне нужно было услышать прямо сейчас.
— Поторопись, мать твою! — Кричит он, и я медленно начинаю двигать ногами.
Если я не пойду, он заставит меня, и тогда я снова получу травму. Мне нужно оставаться живой и невредимой достаточно долго, чтобы сбежать.
Глубоко сглотнув, я выхожу из комнаты и следую за Диком.
— Давай, — хрипло говорит он, когда другой мужчина закрывает за мной дверь.
Его зловещая улыбка исчезла, и я хмурюсь, смущенная переменой в поведении. Я не люблю непредсказуемых людей, особенно мужчин и особенно, когда я в плену. Я незаметно наблюдаю за пространством, через которое мы проходим, пытаясь запечатлеть его в памяти на потом.
— Куда ты меня ведешь? — Спрашиваю я, когда мы поворачиваем за очередной угол.
Это здание больше, чем я ожидала.
— Пообщаться — говорит он, повторяя свои предыдущие слова.
Я чувствую, как мои ноздри раздуваются, но в остальном я никак не реагирую на его загадочный ответ. Мой мозг работает сверхурочно, чтобы прикинуть, какие у меня есть варианты. Пока что мой лучший план заключается в том, чтобы пнуть его по яйцам. Привлекательно, но не очень практично.
Я все равно могу это сделать.
— Ах, вот мы и пришли, — наконец говорит он, открывая дверь и протягивая мне руку, чтобы я вошла.
Настороженно глядя на него, я пробираюсь в комнату, и мои брови удивленно взлетают, когда я вижу перед собой маленький номер. Это похоже на бабушкин дом размером со студию, с маленькой плитой и холодильником в стороне, с выцветшими винтажными обоями и коврами. Диван определенно предварительно видел лучшие дни. Что это за странная дерьмовая ностальгия?
— Пожалуйста, присаживайтесь, — говорит он, указывая на отталкивающе выглядящий диван.
Я думаю, что когда-то это был своего рода горчичный цвет, но теперь я даже не знаю, как это описать. Несколько размытых темных пятен разного цвета не вызывают у меня особого энтузиазма. Не колеблясь, я вхожу в комнату и беру один из стульев, стоящих у крошечной барной стойки для завтрака. Поворачиваясь к Дику, я скрещиваю ноги и жду.