И снова кажется, что мир замедляется, когда фигура делает еще несколько шагов внутрь, и я чувствую, как морщится мой лоб, когда появляется вторая фигура, когда свет слегка смещается. Гораздо меньший силуэт становится четче, и из моего горла вырывается сдавленный звук, когда я понимаю, кто это.
— Какого черта Анна приходит сюда с Диком? — Бормочет Итан позади меня.
Кратковременная слепота исчезла, когда мои глаза привыкают к свету, и я ясно вижу, что это Анна, идущая без привязи. Мое сердце колотится в груди, когда я смотрю на нее с высоко поднятой головой, как всегда. Мои глаза блуждают по ее телу, но она выглядит в основном невредимой, за исключением того, что ее губа выглядит немного опухшей. Низкое рычание нарастает в моем горле, когда я начинаю биться и трясти ворота, удерживающие меня от нее.
Огонь горит глубоко внутри меня, разгораясь до чистого хаоса, когда я вижу, как Дик кладет руку ей на плечо, останавливая ее. Она не вздрагивает от его прикосновения, едва реагируя, она сразу же берет свое слово и останавливается не более чем в десяти футах от меня. Она даже не смотрит на меня.
С криком я начинаю толкать свое тело вперед, пытаясь прорваться, не обращая внимания на царапины и синяки, которые образуются мгновенно. Даже Итан слишком потрясен, чтобы остановить меня.
— Аксель, остановись.
Мой самый любимый голос в мире приказывает мне, и я немедленно слушаю. Падая на колени, я смотрю на нее, пытаясь игнорировать ухмылку, приклеенную к лицу Дика. Это не сложно, я не могу оторвать от нее глаз. Когда ее глаза ловят мои, я чувствую, как что-то внутри меня трескается. Исчез взгляд, который она приберегла для меня, тот, который заставил меня чувствовать себя достойным. Выражение ее лица теперь говорит о чем-то совершенно другом, о чем-то, что разжигает пламя внутри меня, а не мешает ему.
— Анна, — наконец удается выдавить из себя, и я вижу, как ее подбородок приподнимается чуть выше, прежде чем Дик наклоняется, что-то шепча ей. Она коротко кивает, прежде чем сделать еще один шаг вперед.
— Обитатели гробницы, — начинает она командным голосом. — Когда эти двери закроются за мной, я снова включу воду и электричество, как и обещала.
Несмотря на то, что я не вижу и не слышу большинство из них, я не сомневаюсь, что каждый мужчина здесь слушает каждое ее слово.
— Ничего не изменилось, — говорит она, ее глаза блуждают по открытому пространству.
Все во мне умоляет о ее внимании, о том, чтобы этот особый взгляд упал на меня, но этого не происходит.
Как будто я ничто, показывая мне:
— Ты, маленький засранец, ты, блядь, ничтожество…
Мое сердце застряло в горле, и я не могу дышать, когда я съеживаюсь в пространстве, слишком большом и слишком маленьком для одинокого маленького мальчика.
— Мама….
— … по-прежнему ваш лидер, и вы будете делать то, что я говорю, — заканчивает она, и я понимаю, что, должно быть, на мгновение отключился, потому что что-то пропустил.
Что она сказала? Я чувствую, как паника поднимается во мне, когда она начинает поворачиваться, бросая на меня последний взгляд.
И в этом взгляде я вижу только жалость.
Глава 31
Анна
Я благодарна за многолетнюю практику в актерском мастерстве. Учу свое лицо, чтобы никто не мог сказать, что за ним. Если бы не это, я бы ни за что не сдержалась прямо сейчас. Мое сердце застряло в горле, и я, кажется, не могу сглотнуть, когда Дик ведет меня обратно через гигантские двери. Дрожь пробегает по моему позвоночнику при звуке их полного закрытия, но я не оглядываюсь назад.
Аксель…
Он выглядит ужасно. Психически не уравновешен, с глубокими темными кругами под глазами, и даже издалека я видела, как кровь забрызгала его одежду и покрыла костяшки пальцев. Со всем этим я могла бы справиться, но взгляд, который он бросил на меня прямо перед тем, как я повернулась, действительно разорвал что-то внутри меня. Взгляд предательства и боли.
Я бы хотела намекнуть ему, сказать, что все в порядке, что это была просто игра, что все это было сделано, чтобы вытащить его, но Дик слишком внимательно наблюдал.
— Ты молодец, — легко говорит Дик, уводя меня из тюрьмы. — Продолжай в том же духе, и у нас все будет хорошо.
Мои ноздри раздуваются, и я сдерживаю все, что хочу сказать, только окончательно теряя самообладание, когда он кладет руку мне на поясницу, чтобы подтолкнуть меня вперед. С рычанием я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него, но он только хихикает, прежде чем проигнорировать мой детский протест и подтолкнуть меня к последним нескольким шагам в камеру.
— Хорошая девочка, — говорит он, прежде чем захлопнуть за мной дверь.
Я не двигаюсь, оставаясь совершенно неподвижной, когда за мной щелкает замок. Слезы жгут мои глаза, и чувство вины поднимается во мне. Я смутно вижу, как Сэмми вскакивает со своего места, как только закрывается дверь.
— Анна? Что случилось? — Спрашивает она, ее рука нависает над моим плечом, как будто она слишком боится прикоснуться ко мне.
Я почти игнорирую ее, не в силах выкинуть выражение лица Акса из головы.