Они жили своими видениями. Одни из немногих рас в этом мире, маранты обладали даром бессмертия. Проживая долгие века и умирая, они каждый раз возрождались, пронося свой дар сквозь время. Только их души перерождались в других телах после смерти. Скорее всего, поэтому души марант были столь ценны для лератов. Они давали им едва ли не запредельную силу, чем оказывались многим полезнее своих видений.
Вот такой вот весёленький расклад.
Ну я и влипла! И тот сон во сне, что я видела пару часов назад, – это было видение? И, если так, что оно означало?!
Впрочем, мне он абсолютно по барабану. Нужную информацию я так и не сумела раздобыть: о загадочном персонаже, называемом нетривиальным именем Ловец снов, (обзову его пока так) не упоминалось нигде. Кроме неё, описания мира мне нужны так, для общего развития, не более. Надолго я задерживаться здесь не собираюсь.
Подтянув колени к груди, я повторно запустила пальцы в волосы, удивившись краем сознания тому, что острые алмазные коготки не срезают волосы. Впрочем, смысл трястись над маникюром и шевелюрой, если тот клыкастый тип может в любой момент опять заявиться? Повторения тех незабываемых ощущений не хочу, я как-то не согласна на роль вина средней крепости и длительной выдержки.
Что мне с этим лератом делать? Силы-то явно не равны.
С тихим вздохом повернув голову, покосилась на массивную дверь. На ней виднелась задвижка, и вряд ли ещё одна располагалась с другой стороны. Замочной скважины нет, скорее всего, дверь незаперта. По тихой сделать ноги из данного прелестного местечка мне, конечно, никто не мешает, но смысл? Я же в Тёмной крепости, и вряд ли лерат обитает здесь в одиночестве. Отсидеться пока мне кажется самой подходящей идеей.
М-да.
Ладно, отставить сопли! Раз есть время, полистаю ещё парочку книг из соседнего шкафа, может, что стоящее найду.
В глаза бросился особо толстый фолиант с приглянувшимся мне названием «Великие династии лератов». Вот это хорошо, это вообще удачненько! Помнится, в прошлый раз кто-то там кого-то его высочеством величал? Вот и узнаем, много ли здесь водится некоронованных особ!
Об этом мире я ни черта не знаю, но спокойно могу утверждать, что рабынь, тем более принадлежащих к расе провидиц, орки какой-нибудь мелкой сошке дарить не станут. Твари ещё те, об этом твердили практически все книги, и не соглашаться с ними я не могла. Разрушили же они Собор времён? Ну вот. Но кого ж они так уважают, что подобные подарочки преподносят?
Подарок в моём лице (почти моём) был с таким положением в корне не согласен. Рабыня, как же… Чёрта с два!
Встав с ковра, я, всё ещё слегка шатаясь, подошла ко второму книжному шкафу и протянула руку к заинтересовавшей меня книге, задев корешок соседнего фолианта. И только потом поняла, что делать этого не стоило… Я получила такой разряд, словно коснулась не книги, а мокрыми руками оголённого провода. Тело скрутило невыносимо острой болью, жгучей волной разошедшейся по мышцам и венам, опаляя нервные окончания. Пальцы горели, сердце колотилось, кажется, уже на пределе своих возможностей, и я даже не поняла, что рухнула на пол возле письменного стола.
Вот это было действительно больно! В последний раз судорожно сжав пальцы в кулаки, я дёрнулась, видя, как темнеет в глазах. Ещё одно слабое, неосознанное движение и…
Я проснулась.
Глава 3
Упыри здесь кругом,
В каждом парке за углом
Ждёт тебя какой-нибудь уродец или гном!
Мне стоило больших усилий заставить собственные руки прекратить трястись. В их список вошло: несколько чашек крепкого кофе, выкуренная почти полностью пачка сигарет и заунывные стоны, издаваемые мной, сидящей на табурете в углу небольшой кухни. Время уже подходило к вечеру, а я никак не могла прийти в себя после привидевшегося кошмара.
Но через час, проведённый уже за кружкой любимого зелёного чая и в попытке решить, могло со мной такое произойти или всё-таки нет, я в конце концов пришла к мнению, что всё произошедшее действительно было сонным бредом, вызванным ночным образом жизни – ведь говорят же, днём спать вредно! – и, с силой потерев виски кончиками пальцев с нормальными, человеческими ногтями, поняла, что меня, кажется, начинает отпускать.