собственной лиге и несомненно в моей голове, этот мужчина, который в данный момент смотрел на меня в ответ, однажды станет именем нарицательным.
– Боже мой, Дилан, ты выглядишь…
– Ну, если у тебя нет слов, полагаю, я прошел проверку для того, что ты там запланировал на сегодня.
– Прошел? Я на сто процентов уверен, что я – единственный здесь, кому нужно наверстывать свое положение в игре, – я покачал головой и подошел ближе к нему. – Мне даже страшно прикасаться к тебе, потому что ты такой собранный.
Он был во всем черном, с головы до ног. Пьерро тщательно спланировал и подогнал все по высокому, мускулистому телу Дилана до абсолютного совершенства. Приталенные брюки не оставляли практически ничего воображению, а накрахмаленная, приталенная рубашка, которую Дилан заправил на своей узкой талии, была не застегнута сверху, где воротничок идеально приоткрывался в приглашении.
– Я очень надеюсь, что это не так. Я вроде как надеялся, когда натягивал все это на себя, что ты соблазнишься содрать с меня всю одежду.
Я погладил пальцем тень, покрывающую линию челюсти Дилана, а когда добрался до его полных губ, я нежно проследил их контур, задерживая дыхание, когда он поцеловал кончики.
– Насчет этого… – произнес я, опуская руку.
– Насчет чего? Сдирания одежды с меня? Ох, да, давай поговорим об этом, –
предложил Дилан, взяв меня за руку и подходя ближе. – Но сначала, – он наклонился вперед и захватил мои губы в сладкий, сладкий поцелуй, от которого мое сердце сжалось настолько сильно, как и пальцы переплетенные с его, а потом он отстранился и лучезарно улыбнулся мне. – Я скучал по тебе.
Я вздохнул и поцеловал его снова, не в состоянии остановиться.
– Я тоже скучал по тебе.
– Как, насколько сильно?
– Насколько…в ту же секунду, как покинул номер отеля, я захотел развернуться и зайти обратно.
Дилан облизал свою нижнюю губу, словно пробовал мой вкус, и меня поразило,
насколько сильно это привлекало меня. Я никогда не был чрезмерным собственником в прошлом. Не склонным к ревности. Но с Диланом я хотел заявить права каким–нибудь образом. Поставить на нем что–то вроде печати собственности, чтобы весь мир знал, что он принадлежал мне.
Я потянул его за руку, подводя к столику, а он продолжал смотреть на меня, будто я самое невероятное существо, которое он когда–либо видел. Когда я выдвинул для него стул,
бровь Дилана взлетела.
– Такой джентльмен.
Интересно, он так же будет считать через пять минут?
– Я могу, временами.
Это, казалось, развеселило его, потому что Дилан нацелил свою ухмылку в мою сторону.
– Ну, мне бы не хотелось, чтобы ты не всегда был вежливым.
– Нет?
Он занял место, и в его глазах появилось такое знойное выражение, на которое отреагировал мой член.
– Нет. Определенно нет.
Держась одной рукой за спинку его стула, я наклонился и оставил нежный поцелуй в уголке его рта и прошептал:
– Не могу передать, как рад это слышать.
Дилан моргнул, и вблизи света от подсвечников, я был сражен густотой и длиной его ресниц, которые окружали его красивые глаза.
– О? И с чего это, мистер Локк?
Ладно, вот оно. Сейчас или никогда, говорил я себе, пока прижимался поцелуем к его губам.
– Дай мне секундочку, и я покажу тебе.
Когда я выпрямился, чтобы пойти и взять конверт, Дилан потянулся и обхватил мое запястье. Я остановился и посмотрел вниз, а он улыбнулся мне самой потрясающей улыбкой и сказал:
– Прости. Я просто хотел поднять взгляд и увидеть, как ты смотришь на меня сверху–
вниз. Чтобы сохранить это на память.
Угу, чтоб меня, это бы не имело значения, если бы все было только на месяц, неделю или, черт, на один час. Мое сердце было полностью привязано к мужчине, которому я собирался его отдать.
Я подошел к сейфу и достал конверт, и чувствовал, как нервозность снова всплывала на поверхность.
Что если он откажется? Что если он решит, что я из ума выжил, чтобы даже предложить подобное? Ни за что, ни за что он не посчитает меня сумасшедшим. Он может быть шокированным, но у меня было ощущение, что как только эта идея проникнет и обоснуется в нем, Дилан будет всеми руками за.
Когда я закрыл сейф, я направился обратно к столику и занял свое место. Я решил, что будет лучше всего сделать это перед ужином, таким образом, на пути не появится никаких тарелок или бокалов, которыми можно будет запустить в меня.
– Ладно, – сказал я, когда взгляд Дилана метнулся к конверту, который я положил перед собой. – Итак, как ты знаешь, у меня есть планы для нас на сегодня.
– Очень таинственные планы…до сих пор. Должен сказать, что мне чрезвычайно любопытно, что там в конверте. Это очень напоминает «Миссия: Невыполнима»
Я расхохотался на это.
– Да? Ну, полагаю тем, что все очень…секретно. Но для этого была причина.
Дилан откинулся на спинку своего стула и прошелся взглядом по мне так, что мой пульс ускорился. Господи, о чем он думает…
– И какая причина? – спросил он.
Я напомнил себе о роли на сегодня, для этого я должен сыграть, как намеревался, и мне нужно контролировать все – начиная с этого момента. Я открыл конверт и достал документы, потом вынул ручку из кармана своего пиджака. Когда я положил бумаги на столик и аккуратно опустил на них ручку, я поднял взгляд на него.
– Потому что это место эксклюзивное
Дилан прищурился, наклонившись вперед и глядя вниз на бумаги на столе, и я мысленно пнул себе под зад за то, что не налил выпить, прежде чем начинать все это. Я был уверен, что это помогло бы мне с нервозностью.
Тишина в номере была оглушительной, пока я ждал хоть какой–то реакции от него.
Хоть что–нибудь от человека, чья голова склонилась над документом, который я положил перед ним. Когда он поднял свой взгляд на меня, с откровенным любопытством в нем, любые страхи, которые были у меня, испарились.
Дилан не был расстроен. Он не был раздражен. Но ему было любопытно.
У документа не было названия, лишь тот же символ, как на ключ–карте, которую я показывал ему ранее. Они ничего не давали, но требовали полного молчания и конфиденциальности, которую ты выбираешь, чтобы посетить, что бы там, твою мать, они не предлагали нам.
Ты подписывался на то, о чем ничего не знал, и надеялся и молился, чтобы это не было чем–то незаконным.
Да, это казалось безумием, но за это место ручались люди, которым я доверял, и надеялся, что Дилан покажет такую же веру в меня.
– Я…эм…я думал, ты не хотел ничего подобного между нами, – сказал Дилан,
проводя пальцем поверх ручки, а потом добавил. – Но я с радостью подпишу это. Это нормально. Просто все как–то размыто. Разве не должно все быть более конкретным?
Я потянулся через стол и положил руку поверх его, останавливая его суетливые движения, а когда его взгляд встретился с моим, я сказал:
– Это не для меня, Дилан. Я доверяю тебе, когда дело касается меня. Нас.
Он нахмурился и снова вернул внимание к документу, перечитывая его, чтобы найти,
что упустил, а когда снова перевел взгляд на меня, он покачал головой.
– Тогда я не понимаю. Для кого это тогда?
Я перевернул его руку в своей и погладил большим пальцем его ладонь.
– Для всех остальных.
***
Час спустя слова, произнесенные Эйсом перед ужином, все еще эхом раздавались в моей голове, отправляя дрожь нервозности и возбуждения по моему телу.
Для всех остальных, сказал он, и хотя он не уточнил, что имел ввиду, я быстро подписал конфиденциальное соглашение. Я знал без тени сомнения, что он никогда не подверг бы меня опасности, и затаенное волнение, которое, казалось, вибрировало под его фасадом, сказало мне все, что я хотел узнать о его намерениях и о том, что приготовила для нас ночь.
В моей голове жило множество вариантов, но каждый испарился, когда Эйс вышел из роскошной мраморной ванны, и выглядел так, будто сам был высечен их черного и синего камня.