* * *
Свет не меркнет, не гаснет –
а просто мерцает незримо.
В небесах над печалью –
мечты, словно голуби, крумжат.
Невесёлые мысли бредут
вдоль дороги под ними,
А весёлым надеждам –
лишь воздух мерцающий нужен.
Этот свет, этот воздух,
который так сладок в гортани,
Каждый миг, каждый день,
он не меркнет, мерцая, сгорая…
На мечты уповая,
шагаю за светом, что манит,
И пространство любви в нём мерцает
от края до края.
* * *
По контуру мечты,
По краешку тревоги,
Где только я и ты,
И помыслы о Боге,
Там чья-то тень с утра –
Лука, а, может, Павел…
И жизнь – словно игра,
Но, Боже мой, без правил.
* * *
В раю не все блаженствуют, однако.
Есть обитатели случайные.
Речь не о том, что в небе много брака,
И не о том, что ангелы печальные
Никак не сварят манну по потребности
И шалаши с комфортом всем не розданы…
Но что-то есть ещё, помимо бедности,
В чём чувство рая близко чувству Родины.
* * *
Под прицелом – целая эпоха,
Где в осколках затаился страх.
Жизнь идёт от выдоха до вдоха,
Отражаясь в снайперских зрачках.
Горечь правды, суета обмана,
25-й кадр большой любви –
Под прицелом. Поздно или рано –
Выстрел, – словно выбор на крови.
* * *
Сединой в бороде
Серебрится прошедшее время.
Чьи-то лики сквозь блики
и вспышки на солнце мелькают.
Бесы рёбра щекочут
И что-то внушают по теме,
Отправляя не время,
А то, что во времени, – в аут.
Что-то ангелы тихо поют
О добре, но не веско.
И пространство души
Наполняется гулом сраженья.
«Про любовь» - это песня,
А, может быть, лишь «эсэмэска»,
Где шрапнелью взрывается
Точка в конце предложенья.
* * *
Добро опять проигрывает матч.
Счёт минимальный ничего не значит.
Закономерность новых неудач
Почти равна случайности удачи,
Чья вероятность близится к нулю,
Как вероятность гола без штрафного.
Добро, проигрывая, шепчет: «Я люблю»,
И, побеждая, шепчет то же слово…
* * *
Среди кривых зеркал, где лишь оскал стабилен,
Где отраженье дня неравносильно дню,
Всесильный бог любви не так уж и всесилен,
Вскрывая, словно ложь, зеркальную броню.
И впрямь прямая речь там ничего не значит.
Но кровь и там, и здесь – красна и солона.
Пульсирует она, как в зеркалах удача,
Чья тень хоть иногда и там, и здесь видна.
* * *
Упасть намного легче, чем подняться.
Пропасть намного проще, чем найтись.
Потери и находки в ритме танца,
И блюз паденья – это тоже жизнь.
Но простота тождественна печали,
Как красота – любви, как ни крути…
И коль паденье суждено в начале,
Подъём завещан таинством пути.
* * *
Было и прошло. Но не бесследно.
Память, словно первая любовь,
Избирательно немилосердна,
Окунаясь в детство вновь и вновь,
Падая в случайные мгновенья,
Где добром отсверкивает зло…
Счастьем было просто ощущенье,
Что осталось больше, чем прошло.
* * *
Простодушие первого класса,
Озабоченность выпускного…
И взрастает критической массой
То ли жизнь, то ли вещее слово.
Снова прошлого слышится эхо –
Это в будущем тает дыханье
Расстояньем от плача до смеха
Сквозь молчанье, прозренье, прощанье…
* * *
– «Хотеть» и «делать» – это близко?
– Как «знать» и «не уметь», пожалуй.
Желанья – та же зона риска,
Где неумелый, как бывалый,
Перемешав слова с делами,
И будни с праздниками тоже,
То гасит, то спасает пламя
Любви, на мир с войной похожей…
* * *
Окунаясь в общее дыханье
До конца не понятого дня,
Повторяю, словно заклинанье:
«Подожди, не оставляй меня».
– Подожди, – прошу, – ещё немного,
Подыши, порадуйся со мной…
Боже, как заманчиво дорога
Вьётся впереди и за спиной.
* * *
Ветерок озвучен птичьим граем,
Голоса людские – вдалеке.
Жизнь – почти всегда сравненье с раем,
Журавля – с синицею в руке.
От рождения и до погоста
В идеале – хочется парить.
Но и среди птиц не всё так просто.
Там ведь тоже: «Быть или не быть».
* * *