Поймать распространителя листовок удалось благодаря случайности… Даже двум случайностям. Вукол для своих акций нанимал одних и тех же бродяг. Правда, о себе он не распространялся и старался выглядеть неприметным. «Посылки» к нему приходили с торговыми кораблями из Александрии, где у представителей Южной империи имелось своё консульство. Там в одном из подвалов находилась мини типография, то есть станочек размером со стул, который мог штамповать одинаковые копии. Но не суть. Вукола подвела жадность одного из бродяг, который решил, что власти ему заплатят больше, чем этот появляющийся время от времени странный человек. А может даже удастся возвыситься… В результате он сдал не только его, но и своих, так сказать, товарищей. Ведь они тоже разбрасывали листовки… А вторая причина, которая привела Вукола к печальному концу, это его исполнительность. «Забил» бы на порученное ему дело, не стал бы рисковать, когда узнал о предательстве, остался бы жив. Но случилось то, то случилось. Однако эти происшествия вызвали у султана лишь ярость. Во-первых: гнусные бумажки в очередной раз оказались раскиданными по городу. Во-вторых: что взять с пойманных бродяг, которые ничего не знают? Даже их смерть не принесёт радости. И в-третьих: погиб тот, кто хоть что-то знал… И тут новая напасть: словно ему в насмешку перед главной мечетью города повешен доносчик, а к его груди кинжалом приколота недвусмысленная надпись…
А Джем шёл. 1 апреля 1483 года он с четырьмя своими полками высадился в порте Суэц. Султан Египта Каит-Бай, чей сын был женат на единственной дочери Джема, уже знал, что сват скоро окажется на его земле. Об этом его проинформировал (якобы узнал из достоверных источников) Фёдор Рыбкин, который находился в Египте в качестве посла Южной империи. Так же он поделился «слухами», что на принца готовилось покушение, поэтому тому пришлось тайно уехать в один из городов, что находятся на побережье Африки. О похищении даже речи не шло. Начнём с того, что этого не хотел сам Джем. Мало кому приятно, когда про него такое говорят, а уж воину… Представителям Южной империи тоже было невыгодно раскрывать свои возможности. Как так, находятся в чужой стране, а вытворяют, что им вздумается?! Поэтому даже принцу, если он вдруг проговорится, говорили о совершенно левых людях. А ещё, находясь в Иване-Дальнем, он искренне считал, что маршал — это какой-то местный африканский правитель. Подобным выводам способствовали сразу несколько обстоятельств. Во-первых: все знали, что они находятся в Африке. Во-вторых: это язык, который не понимал ни сам принц, ни его люди. Зато все рекруты говорили именно на нём, на языке суахили — смеси африканского и арабского. Маршал тоже прекрасно разговаривал на суахили. Правда, в присутствии принца все старались изъясняться на персидском языке, на нём же обучали военной науке рекрутов. Во-вторых: все завербованные в армию чернокожие парни считали маршала правителем здешних земель. В принципе так оно и было. Только не правитель, а наместник. Но кто в подобных тонкостях разбирался? Тем более служба безопасности внимательно следила, чтобы ни принц Джем, ни его люди лишнего не узнали. Короче, разговоры про императора и про Южную империю были табу. Ни к чему это. Зато других историй — сколько хочешь. К тому же сам маршал предпочитал больше слушать, чем говорить. Всё-таки знать историю не из учебников 21 века, а от тех, кто к ней находился гораздо ближе, намного интереснее.
Когда Сомову передали, что добровольцы из Египта, которые обучались в Звёздном артиллерийской науке зашли в Порт-Руслан (Ричардс-Бей), чтобы запастись перед дальней дорогой водой, дровами и продуктами, он стал готовить к отправке принца. Встреча кораблей была нежелательна, а вот их прибытие в Египет с небольшой разницей — в самый раз. Сначала Каит-Бай увидит, что русичи выполняют свои обязательства, а затем в очередной раз убедится, что представители Южной империи доносят ему верную информацию. Так и случилось, в Момбасу, в Могадишо и на остров Сокотра караваны заходили с разницей в десять дней. Египетские пушкари про принца Джема ничего не слышали, зато он узнавал, что до него тут побывали люди Каит-Бая.