— Страшные вещи ты мне рассказываешь, Иван Леонидович, — вздохнул патриарх.
— А жизнь, Владыка, вообще страшная штука, от неё умереть можно, — хохотнул Сомов. — Только ты эти истории своим коллегам не рассказывай. Хрен знает, что у них на уме… Вдруг решат «осчастливить» человечество путём уничтожения язычников… Или просто захотят устранить конкурентов, которые по их «справедливому» мнению занимают не своё место…
— А как же тогда бороться с наркотиками? — удивился Иоаким Звёздный.
— Через книги, через просвещение, через наглядные примеры… Знаешь, как спартанцев ограждали от пьянства?
— Да, им показывали пьяных людей, которые вели себя, как свиньи и не соображали, что делали в хмельном угаре. Только где мне найти наркоманов?
— Зачем искать? — удивился Сомов. — Если брать нашу столицу, то там есть театр. Трудно, что ли придумать трагическую историю, а потом показать народу? Что толку от твоей проповеди в церкви? Люди сначала должны увидеть реальную жизнь, а вот потом можно и проповедь…
— Страшный ты человек, Иван Леонидович, — осуждающе покачал головой патриарх. — Знаний в тебе… Достанься они какому-нибудь преступнику, ужас, что натворил бы…
— Нее, преступник многого не натворит. А вот люди, наделённые властью и деньгами… Кстати, я сегодня тебе и твоим коллегам историю поучительную расскажу…
— Какую? — заинтересовался патриарх.
— Говорю же, поучительную, — улыбнулся Сомов. — А ещё всем раздам подарки… Знаешь, какой самый лучший подарок?
— Нет.
— Самый лучший подарок — это книга.
— А-а, — понятливо улыбнулся патриарх.
— Ладно, пойду я. У вас скоро ужин в гостиничной столовой, мне к нему как раз надо успеть…
Пришло время ужина. Гостей заранее оповестили о нём, велев спускаться на ресепшен. Из фойе гостиницы всех проводили в столовую, которую им ещё не показывали, и предложили рассаживаться за столы. Вообще-то по заведённой традиции в казённых столовых существовала раздача, где каждый клиент обслуживал себя сам, сразу расплачиваясь за взятые блюда. Персональное обслуживание обычно происходило лишь по праздникам, когда обеды заказывали заранее. Но столовые отличались от кафе и баров тем, что там кормили в строго определённое время, а меню чётко регламентировалось. Сегодня же был особый случай.
Только-только гости расселись за столы, ожидая, что им подадут блюда не хуже, чем в трапезной зале храма, как распахнулись обе створки дубовых дверей и в столовую вошёл маршал. Одет он был в парадный мундир. Его сопровождал десяток гвардейцев охраны. Они носили камуфляжные «афганки» зелено-коричневых расцветок. Кители не имели нижних карманов и заправлялись в штаны. Вместо нагрудных карманов выделялись газыри, по семь штук с каждой стороны. Из-под расстёгнутого ворота «афганок» выглядывали зелёные футболки. На головах красовались камуфлированные матерчатые панамы с приколотыми к ним кокардами из латуни. На ногах чернели кожаные берцы с резиновым протектором. Поясные ремни, поблёскивающие бронзовыми бляхами, были из коричневой кожи пятисантиметровой ширины. К ним с правой стороны цеплялись штык-ножи, а с левой кинжалы-кастеты. На текстильных ремнях через правое плечо висели дульнозарядные карабины с кремнёвым замком и с винтовыми нарезами в канале ствола. В принципе это была стандартная форма пехотинцев Южной империи. Мечи, щиты, копья уходили в прошлое. Хотя занятия по их применению продолжали проводить. И ещё момент, карабины носили лишь гвардейцы охраны. Все прочие солдаты вооружались дульнозарядными ружьями и винтовками, а офицеры — пистолетами и саблями. Во время боевых действий к снаряжению добавлялись дополнительные элементы: подсумок с запасом пороха и пуль, фитильные гранаты в форме «лимонки», каска, лёгкий бронежилет, индивидуальная аптечка, сапёрная лопата и прочее. Тельняшки солдаты не носили. Их носили исключительно моряки. Так же у всех родов войск имелась парадная форма, предназначенная для торжественных случаев.
За гвардейцами охраны скромно примостились пять девушек-телохранителей, что всегда сопровождали маршала. Сегодня они были одеты в цветные длиннополые сарафаны. Волосы скрывались под шёлковыми платками, а глазки прятались за солнцезащитными очками. Хотя последнее было странным. На улице уже давно стоял вечер, а в столовой зажгли газовые фонари, усиленные зеркальными отражателями света. С непривычки некоторые гости щурились. Глядя на это маршал хотел сказать: «Привет, хохлы, чего прищурились?», но по понятным причинам не стал.