— Кто же носит такие перстни? — решил поинтересоваться архимандрит.
— Их носят наши братья во Христе, радеющие о славе православной церкви.
Сказав это, маршал продемонстрировал свою левую руку, на безымянном пальце которой поблёскивала золотом аналогичная печатка. Геннадий, недолго думая, примерил свой экземпляр на тот же палец. Перстень сел, как родной.
— Надо же! — удивился он.
— А теперь подарок лично от меня, — улыбнулся Сомов и открыл дверь каюты, за которой стояла его охрана. — Занесите сундуки!
— Что в сундуках? — спросил архимандрит, когда слуги покинули каюту.
— На Русь ты возвратишься в конце зимы или в начале весны, то есть, когда будет холодно. В сундуках находится одежда, как раз для такого случая.
Сказав это, маршал решил лично продемонстрировать подарки. Сначала достал пять пар шерстяных носок из пуха кролика, украшенные красивой вышивкой. Потом шли перчатки: из кожи без меха, из кожи с мехом, замшевые с мехом. Тут же к ним присоединились варежки: вязаные из пуха кролика, цельные из шкурки кролика, замшевые с мехом норки. Затем маршал продемонстрировал две шапки-ушанки. Первая из меха енота, а вторая кожаная в стиле «Пилот», подбитая мехом песца. Вслед за шапками божий свет увидели валенки. На Руси валенок ещё не делали. Имелся только прототип в виде войлочных чулок, поверх которых надевали сапоги. А тут архимандриту подарили сразу две пары. Одни были черно-белого окраса из верблюжьей шерсти, а вторые из шерсти овцы, полностью светленькие, но украшенные алой вышивкой. Оба экземпляра имели прорезиненную подошву. К валенкам прибавились чёрные кожаные унты с волчьим мехом, а подошва из сочетания микропористой резины и просто резины. После обуви архимандрит увидел два свитера. Оба были связаны из овечьей шерсти крупной двойной вязкой и имели высокое горло. Отличались они лишь цветом и рисунком. К свитерам довеском шла парочка одинаковых вязаных штанов серого цвета. В качестве верхней одежды Геннадию подарили длиннополый кожаный пуховик, наполненный лебяжьим пухом. Меховая опушка капюшона была из чернобурки.
Какими бы ни были умелыми мастера и мастерицы в средние века, но вещи, пошитые при помощи технологий из будущего, выглядели заметно лучше. Тем более их тоже старались делать с душой. Геннадий каждую вещь попробовал на ощупь и остался очень довольным.
— Отче, а вот это средство от моли, — сказал маршал, после того как продемонстрировал все подарки.
— Корки апельсина? — удивился архимандрит.
— Да! Если шерстяную одежду обкладывать корками апельсина или лимона, то моль им не страшна. А ещё эти корочки отбивают затхлый запах от долго хранящейся одежды.
— Хм, запомню. И ещё раз хочу выразить свою благодарность и тебе, дон Иван, и твоему императору и вашему патриарху.
На этом они расстались. Расстались навсегда.
Глава 12
Последствия бури
Купеческий караван, в котором плыли Александр Холодов и Алексей Кувшинов, первые две недели особых проблем не испытывал. Погода большей частью стояла ясная, ветер дул попутный, а дожди, если случались, шли мелкие и быстро проходили. За это время караван дошёл до Казани. Здесь парочка судов отсоединилась от основной группы. Хозяева корабликов содержали в городе лавки, и продолжать путешествие не намеревались. Остальные же, заплатив пошлину за проезд, поспешили дальше. А вот дальше погода испортилась. Дожди и холодные ветра стали постоянными спутниками купеческого каравана. Команды кораблей не успевали сушить свою одежду. Тем более к берегу приставали лишь на ночь. А с утра, после нехитрого завтрака, снова садились за вёсла. Несмотря на то, что Волга замерзала лишь к концу ноября, купцы задерживаться в дороге не желали. Попутное течение, паруса и опытные гребцы позволяли проходить в день до 150 вёрст. Однако плохая погода и стеснённые бытовые условия привели к болезням. В районе местечка Увек (Саратов), некогда процветающего ордынского города, разрушенного войсками Тамерлана, один из гребцов отдал Богу душу. Случилось это примерно в полдень. Купец, не желая, чтобы труп до вечера находился на борту и портил своим видом всем настроение, отдал приказ сворачивать к берегу. Благо батюшка имелся на кораблике. Будет, кому отпеть покойника. Это решение, можно сказать, спасло и само судно и жизни всего экипажа. Только-только нашли подходящее место для швартовки, убрали парус и приткнулись к берегу, как разразилась жуткая буря. Ветер поднялся настолько сильный, что волны встали вровень с человека, грозя вырасти ещё выше.