— Хорошо.
Тем временем Захар набрал из костра углей, которые накидал в глиняный продолговатый стакан и спрятал его за отворот халата. Затем, не привлекая лишнего внимания, направился к ближайшим палаткам, что находились в прямой видимости от шатра их надсмотрщика…
В принципе братьям повезло — многие рабы не могли свободно перемещаться и носили на ногах колодки, в которых оказывались по понятной причине: на строительство канала людей свозили со всего мира и многие из них были далеко не мирные труженики, а всевозможные разбойники и убийцы, а так же воины, попавшие в плен. Надсмотрщики, приставленные следить за порядком, дабы обезопасить себя от лишних волнений, всех смутьянов быстро окольцовывали колодками. Сообразительный Захар это сразу подметил и старался выказывать своему "церберу" покорность и уважение. Даже подарил небольшое бронзовое украшение, которое долго прятал. За что получил два старых халата. Хоть устроители канала и старались снабжать стройку всем необходимым, потому как люди должны работать, а не дохнуть, словно клопы от дуста, но человеческий фактор всегда был на первом месте. К тому же на дворе стояло средневековье, и отношение к человеческой жизни гуманностью не отличалось. Всё лучшее доставалось вольнонаёмным работникам или оказывалось в загребущих руках надсмотрщиков. Снабжение рабов шло по остаточному принципу.
Пробравшись к чужим палаткам, Захар парочке из них запалил края. Пока они разгорались, он подошёл к рабам, которые заканчивали свой ужин, и потребовал воды. Естественно ему отказали. Но не затем у прохожего в тёмной подворотне спрашивают закурить, чтобы довольствоваться отказом. Как говориться, слово за слово, хреном по столу и понеслась буча… На громкие крики вышли посмотреть надсмотрщики. Но вместо того чтобы разнять драку, они стали с интересом за ней наблюдать и комментировать. Ну, а чё — хоть какое-то зрелище… До пивбаров с громадными телевизорами, по которым транслируют спортивные состязания, человечество ещё не доросло. Поглощённые потасовкой, собравшиеся не сразу обратили внимание на дым, который охватил две палатки, а потом они полыхнули так ярко, что о драке тут же забыли. Люди принялись тушить пожар. Захар, не смотря на усталость и кровоподтёки, старался больше всех, привлекая внимание окружающих громким голосом. Он сорвал с себя халат и принялся бить им по языкам пламени. Когда пожар был потушен, его за усердие даже напоили водой…
Глава 2. Другое море
Дюжина всадников на великолепных арабских жеребцах не спеша рысила в сторону порта Суэц. За ними следовал караван, который растянулся на целый километр. Мулы тянули крытые повозки, верблюды тащили поклажу на собственных горбах.
— … значит, Фёдор, ничего в этой Австралии хорошего нет, лишь куча ядовитых тварей и насекомых? — спрашивал Шамов Руслан у Рыбкина, который скакал слева от него.
— Ну, товарищ адмирал, я бы не заявлял столь категорично. Хотя солдаты, которых Филипп там оставил для строительства форта, еле выжили. Как вы знаете, сам он уходил с экспедицией к Островам пряностей (Индонезия).
— И как долго Филипп отсутствовал?
— Два года. Необходимо было хорошенько закрепиться на островах и людей там оставить, которые будут блюсти наши интересы.
— Значит, крепость строили?
— И крепость строили, и повоевали немного, и исследованиями занимались, — кивнул флагман. — Знаете, сколько они оттуда серы привезли?
— Сколько?
— Сорок тонн…
— Ничего себе! — удивился Руслан. — Где ж они столько взяли?
— А там целая вулканическая гора, где её голыми руками можно собирать…
— Надо же! А мы всё больше химическим путём, — вздохнул адмирал и задал очередной вопрос, — а чего Филипп ещё оттуда хорошего привёз, кроме серы?
— Кроме серы — это саженцы хлебного дерева и мускатный орех, где-то тонн двадцать…
— Мм, классно! — тут же оценил Руслан. — А что в Австралии полезного удалось найти? И в каком месте форт поставили?
— Форт обосновали на берегу залива Фила (город Огаста в заливе Харди, юго-запад Австралии), так решил назвать его Филипп, — улыбнулся Рыбкин. — Солдатами были обнаружены залежи золота, угля, титановой руды и бокситов. Кроме этого там растёт австралийское чёрное дерево, а так же эвкалипт. Вот его семена и саженцы он привёз в столицу в большом количестве, порадовал донью Антонину Григорьевну.
— Ясно… А земледелием, значит, там заниматься бестолку?
— Совершенно верно. Почва бедная и урожаи, по сути, вообще никакие… Зато луга для разведения овец просто замечательные! Для скотоводов Австралия будет в самый раз…