— Да уж, на них снаряды тратить не хочется, — император задумался и через некоторое время спросил. — А кому поручим эту акцию?
— Как кому? Проверенным людям, которые отметились в городах Португалии. Опыта им не занимать…
— Я тоже так считаю, ребята надёжные… Кстати, — император ткнул пальцем в карту, — попутно можно будет и Палангу зацепить… Это чтобы уже Казимиру IV жизнь мёдом не казалась…
— Можно, — согласился Бурков. — Тем более там янтаря должно быть много…
— Янтарь — это хорошо, — продолжил Павел Андреевич, разглядывая карту, — но меня больше другой вопрос беспокоит…
— Какой?
— Экспедиции португальских кораблей в сторону экватора.
— Мы работаем над этим.
— И как же?
— Среди последних пленников выбрали самых внушаемых. Им вкладываем в мозги картинку о том, что нельзя плыть в сторону экватора, ибо там огненное море, которое сжигает все корабли. Могут не поверить одному, двум, трём человекам… Но если это десяток, то тут призадумаются. И ещё, надеюсь, что в ближайший год, максимум — два, в Португалии и Испании вспыхнет борьба за власть. Людям станет не до морских путешествий.
— Хорошо. Держи меня в курсе этого дела.
— Обязательно, — кивнул Бурков.
— Кстати, — вспомнил император, — а это, правда, что на следующий год Сомов хочет отправить Ярослава в Москву?
— Да. Мы же обещали Ивану III военную помощь. Вроде основные события как раз должны случиться следующим летом, вот и готовим солдат. А теперь ещё и моряков…
— Именно! — поднял Черныш вверх указательный палец. — На Колывань и Палангу необходимо напасть в тот момент, когда противники Москвы будут нацелены на неё. Ни раньше и не позже…
Глава 9. Дела московские
Ясным августовским днём 6987 года от Сотворения Мира (1479 г.) стали жители Москвы свидетелями необычного зрелища… В небе над городом показалась белая голубка, безмятежно летящая со стороны великокняжеских садов. Вдруг чёрный коршун воспарил над ней. Как позже утверждали очевидцы, пришёл он с юга, а вернее из леса, через который шла дорога на Калугу. Вскоре хищник заметил беззаботную птаху. Сделав несколько кругов над жертвой и примерившись для атаки, коршун на мгновение завис в воздухе, а затем камнем бросился вниз… Но не тут-то было! В самый последний момент голубка ловко увернулась в сторону, сделав забавный кувырок. Проскочив мимо, неудачливый охотник издал отчаянный крик, полный разочарования и снова стал набирать высоту, чтобы примериться для нового броска. И что же? Следующая попытка повторилась один в один. Два промаха подряд только раззадорили коршуна. Он стал готовиться для третьей и скорее всего последней атаки, так как голубка снизилась и явно направилась во двор Благовещенского собора. Видя, что жертва может укрыться среди человеческих строений, хищник в третий раз сорвался с неба… Казалось, беззащитную птаху уже ничего не спасёт, так как деваться ей было некуда. Не успев свернуть ни вправо, ни влево, она прямиком летела на звонницу, где находились знаменитые на всю Москву часы, установленные ещё дедом нынешнего Великого князя. Каждый час они били молоточком по колоколу, извещая горожан о точном времени… Голубка на какие-то доли секунды опередила преследователя, влетев в нутро звонницы, а неудачливый охотник со всей скорости врезался в штырёк, на котором крепился молоточек часов. Удар так потряс коршуна, что он обмяк и свалился вниз под ноги какому-то служке. Тот и добил его палкой: "Летают тут! Курей воруют, ироды!.."
Вначале случившийся эпизод мало кого удивил. Неча люди коршунов не видели, или тех же самых ястребов? Видели! Частенько эти разбойники нападали на домашнюю птицу. Только привыкли жители средневековья каждое событие наделять мистическими предзнаменованиями. А тут такое… Часы встали! Чего уж там от удара повредилось, неизвестно. Да и кому это было нужно — разбираться в хитром механизме? Хотя ради справедливости стоит отметить, что те, кто отвечал за часы, починили их уже к следующему утру. Однако данный факт не смог остановить слухи, которые начали расползаться по всему городу. Разговоры и пересуды велись в каждой корчме, в каждой торговой лавке, на рынке, в уличной толчее, у церкви, во дворах… И было от чего: "Оказывается календарь-то у церковников неправильный…"
Начались подобные разговоры ещё два года назад, когда возвратилось московское посольство, побывавшее в ЮАР и Египте: "Слушай, что скажу, — шептались они, — существующее летоисчисление придумал полоумный византийский император, мать которого была последней уличной девкой". Возможно, разговоры так бы и остались разговорами, затерявшись под сенью новых событий. Однако люди привезли с собой разные картинки. Вот они стоят возле высоченных пирамид, которым почти пять тысяч лет, а вот верхом на громадном звере с длинным носом. Звать необычного зверя — слон. А на других картинках посольские служки восседают на больших птицах, со смешным именем "страус". Потом идут изображения пещер, стены которых расписаны древними рисунками. И рисункам тем восемь тысяч лет…