— Они самые.
— А нам с их войны есть какая-нибудь польза?
— Хрен знает, — пожал адмирал плечами. — С одной стороны — пусть мочат друг друга, а с другой… Если брать Флоренцию, то это город-гигант, в котором производят двадцать пять процентов всех тканей Европы, если не больше. Причём хорошей ткани! Только когда в государстве война, люди начинают искать лучшей доли. Уже сейчас никчёмный островок Англия начинает поднимать голову, потому что туда перебрались умелые ткачи. Тем более с сырьём нет проблем — шерсть английских овец считается одной из лучших! А ещё мастера бегут в германские земли и во Фландрию — это будущие Нидерланды, или Голландия, проще говоря. В ТОЙ истории именно голландцы основали наш город. А уж похозяйничали в Индийском и Тихом океане ничуть не меньше англичан и португальцев. Помнится, в НАШЕ время где-то слышал, что голландская Ост-Индская компания такими бабками ворочала, что ТЕ Ротшильды нервно курят в сторонке…
— По поводу хорошей шерсти, — влез в разговор Артём Николаевич. — От Кости получил сообщение о животных, похожих на ламу. Так вот, шерсть у них просто замечательная! Туземцы делают из неё вполне неплохие ткани. Только процесс этот слишком архаичный. Они постоянных пастбищ не держат, просто в определённый сезон устраивают на животных облаву, сгоняя их в кучу, после чего бреют и отпускают обратно.
— Замечательная новость! — потёр руки Павел Андреевич. — Я, если честно, никогда не слышал, что в Южной Аме… тьфу ты — Титанике есть животные с хорошей шерстью. Пусть создаёт фермы по их разведению. Ткани будут в теме всегда, поэтому нужно всячески развивать ткацкое производство. Вообще было бы неплохо возле какой-нибудь речки поставит ГЭС, а по соседству ткацкий комбинат.
— Где ГЭС, в Южной Титанике? — удивился Бурков.
— Зачем там? Здесь! Расширяться нужно, да станки усовершенствовать. Они у нас жалкая пародия девятнадцатого века, кроме, конечно, швейных машинок. Тут всё нормально. Технология их производства отработана идеально. Мастеров, правда, всего десяток.
— И много делают?
— Две машинки за неделю. Пока этого хватает. А там и ученики подрастут да опыта наберутся…
— Кстати, Павел Андреевич, — снова взял слово адмирал, — а мне ведь Римский Папа выписал пропуск по беспрепятственному путешествию по всей Европе в количестве пяти экземпляров.
— Вот как! И зачем? Тем более в пяти экземплярах…
— Я же ему пообещал, что буду вербовать наёмников. Только ведь не самому мне этим делом заниматься, правильно? А одного "проездного билета" мало.
— Логично. Это ты хорошо придумал…
— А знаете, как у них делают водяные знаки на документах? — улыбаясь, продолжил адмирал.
— Как?
— Короче, сетка, закреплённая в квадратной форме, изначально делается с определённым рисунком. После того, как в форму зальют жидкую волокнистую массу, и вся вода вытечет, на полученном листе данный рисунок проявляется сам собой… И хрен ведь подделаешь, если у тебя этой формы нет. А охраняются они не хуже, чем печати или клише для изготовления монет.
— Блин! Настолько просто… А мы тут краски придумываем, узоры хитрые…
— Зато у них нет станков по производству бумаги, — улыбнулся Бурков. — Смогут они за час изготовить пятидесятиметровый рулон шириною в метр?
— Нет, не смогут, — ответил Руслан. — Только и у нас всего два таких станка.
— Так и их хватает с избытком, — заметил Черныш. — А ещё, благодаря гальванопластике, мы можем подделать абсолютно любую печать, если имеем документ, скреплённый её восковой или сургучной формой.
— А монеты можем?
— Проще простого, — хмыкнул Черныш. — Только зачем? Сам знаешь, фальшивомонетчиков сурово наказывают.
— Это если узнают, — осклабился адмирал. — Но вы же никому не скажете?
— И зачем это тебе? — спросил Бурков.
— А вы в курсе, что в других странах тоже стараются производить товарно-денежные отношения в своей валюте? А менялы те ещё мошенники, вечно мухлюют. И ведь начни спорить, развернётся да уйдёт. К другому пойдёшь, тот же результат. Везде корпоративный сговор… Кстати, таможня с карантином не только у нас имеются. В каждом порту на корабль поднимается въедливый чиновник, эдакий санэпидемиолог и высматривает больных. Не дай Бог что-то покажется подозрительным, запретит экипажу спускаться на берег. Если чё надо, плати — доставят.
— И где тут карантин?
— У себя на корабле, — засмеялся адмирал.
— А что, до поездки в Рим с подобным не встречался?
— Нет. Обычно таможня только грузом интересовалась. Бывало, конечно, спрашивали, всё ли нормально? А тут прям строго…