— Да, я видел строящийся там храм, — вспомнил Курицын. — Издалека, правда… Но выглядит тоже солидно… Кстати, а почему у города такое необычное название?
— Во-первых: потому, что город дальше всех находится от столицы. Во-вторых: именно маршал дон Иван отвоевал те земли у язычников, победив их в четырёх сражениях. Теперь он от имени нашего императора управляет ими.
— Укрепляете, значит, те земли?
— Ага, укрепляем, — ответил адмирал и спросил, — ну, что, пойдём дальше?
— Пошли, — кивнул дьяк.
На крыльце они столкнулись с Владыкой, рядом с которым находились: Пани Афинянин, Фёдор Рыбкин и два молодых монашка. Благословив попавшихся навстречу дьяка и адмирала, патриарх со своими сопровождающими вошёл в храм.
— Эх, — вздохнул Константин. — Стар наш Владыка очень. Болеет часто. Вот, замену себе ищет…
— Неужели этого грека вместо себя желает поставить? — немного удивился Курицын.
— Пока только приглядывается, можно ли ему доверить империю… Видишь, Фёдор Васильевич, какая существует проблема… Церковь во всём мире часто выступает против науки… А наш Владыка сам из учёных людей и понимает, чтобы государство становилось сильнее, науки необходимо развивать. Мир с каждым годом всё больше изменяется и совершенствуется… Взять медицину или же военное дело… Битвы со временем будут вестись не саблями, топорами и копьями, а ружьями и пушками… Зачем противника подпускать к себе, когда его лучше уничтожить на расстоянии? А чтобы ружья, пушки, а так же корабли были самыми лучшими, очень много наук необходимо освоить. Но многие церковники этого не понимают. Им образованный человек, как кость поперёк горла, ибо не слепо верит во всё, что ему говорят, а задаёт слишком много вопросов, на которые они не в состоянии ответить. Вот скажи мне, почему листья на деревьях зелёные?
— Господь Бог так создал, — недоумённо ответил дьяк.
— Вот и церковники так отвечают, — усмехнулся Константин. — Только Господь Бог не самодур, который пожелал в одночасье, чтобы листья были зелёными, а осенью меняли свой цвет на жёлтый или багряный… И ведь недаром говориться в Библии, что человек создан по образу и подобию Творца… Значит, должен постичь всё, что Он создал. И мы перед каждым важным делом обращаемся к Нему с молитвой, дабы подсказал нам путь правильный…
— Согласен с тобой, дон Константин. Я часто встречал богомольцев, которые даже грамоты не разумеют… Им умный прихожанин ни к чему!
— То-то и оно!.. Кстати, а я знаю, почему листья зелёные, — сказал Константин и широко улыбнулся.
— И почему? — дьяк остановился и внимательно поглядел на адмирала.
— За одни раз это всё не объяснить… Если поклянёшься, что полученные знания сохранишь в тайне, то вечерами буду с тобой проводить уроки, где о многом поведаю…
— Поклянусь, дон Константин! — быстро согласился любознательный дьяк.
Уже час, как муэдзин откричал свой призыв к вечернему намазу. Уже час, как на извилистые улицы многотысячного Истанбула (Константинополь) опустились густые сумерки. Большинство жителей славного города, чьи стены немало повидали на своём веку, погрузились в мир сновидений. У кото-то они были красочными и приятными, у кого-то серыми и тревожными, иные и вовсе ничего не видели…
Новый дворец османского султана Мехмеда II, возведённый на площади Быков, тоже окутала темень. Лишь смоляные факелы в руках грозных стражников, охранявших покой своего повелителя, слегка рассеивали ночную тьму вокруг дворца и в его длинных коридорах.
В одной из маленьких комнат на скромном ложе забылся в тревожной дрёме свергнутый крымский хан Менгли Герай. Нынче он был пленником османского султана, а на его престоле сидел золотоордынский Джанибек, племянник хана Ахмата — правителя Золотой Орды. Вдруг сквозь тревожную дрёму чуткий слух мужчины уловил какой-то посторонний шорох.
— Кто здесь? — соскочив со своего ложа, спросил он громко.
Его взгляд пристально вглядывался в темноту. Пленник понимал, если в помещение пробрался вооружённый убийца, то защититься ему будет нечем…
— Господин, говори тише, — донёсся шёпот со стороны двери, — а то нас могут услышать.
— Кто ты? — понизил голос Менгли Герай.
— Я принёс тебе привет от Хози Кокоса… Помнишь такого?
— Конечно, помню! — радостно ответил пленник, услышав имя уважаемого купца из Каффы (Феодосия), который не раз помогал ему и деньгами и советом.