Все мужчины, попавшие из будущего в девственные земли Южной Африки, сейчас собрались в комнате, которую обычно использовали для обсуждения насущных проблем и вспоминали прошлое…
— Ну, и? — не выдержал Шамов, у которого на лице перемешались задорная улыбка и жгучее любопытство.
— Что "ну, и"? Я стрелой к ней в комнату, свет не включаю. Подбегаю к окну, там, на подоконнике, проигрыватель для пластинок стоял, а на нём плюшевый чебурашка. Я их в сторону, одну раму настежь и в окно свою пятую точку выставил. Как дал газа… Подруга на втором этаже жила, а под ней парикмахерская находилась. Короче, вся моя несдержанность на оконный слив этой парикмахерской и обрушилась. Сделал я своё грязное дело, а чем подтереться-то? Недолго думая оторвал у чебурашки одно ухо… Вытер им свой грязный зад, потом ухо в окно, а раму на задвижку. Слез с подоконника… Блин! Пахнет в комнате! Думаю, зайдёт сейчас подруга, а тут вонь… Я снова окно настежь, с кровати простынь какую-то сдёрнул, и машу ею, чтобы свежее стало. Помахал, простынь кинул на кровать, окно закрыл, проигрыватель поставил на место, сверху безухого чебурашку водрузил… Слышу, девушка моя вышла из туалета и в комнату идёт. Я такой встал в романтическую позу и в окно смотрю. Она заходит и спрашивает, почему свет не включаю? А я ей так загадочно, типа на звёзды любуюсь. И тут она включает свет…
— И что? — снова спросил Шамов.
— Картина маслом… На кровати лежит её брат со своей подругой, вцепились руками в простыню и испуганными глазами пялятся на нас.
— Гха-гха-гха-гха!!! — помещение наполнил безудержный мужской ржач.
— Я думал, — вытирая от смеха выступившие слёзы, выдавил Черныш, — что у нас только Сомов на разные приключения горазд. Что дальше-то было?
— Дальше уже не интересно, — махнув рукой, ответил Бурков.
"Почему не интересно? Очень даже интересно!" — скажет читатель, и будет по-своему прав. А с момента переноса ТСК "Олимп" из России XXI века на территорию ещё не существующего Кейптауна прошло уже три года. 9 октября назвали "Днём города" и стали отмечать его каждый год. Вечером в этот день собирались все вместе, вспоминали прошлую жизнь и строили планы на будущее, а ночью устраивали салют. Когда его устроили первый раз, то аборигены так всполошились… Они подумали, что их новые друзья хотят улететь обратно на Солнце. Чтобы дети природы не сильно переживали по этому поводу, а так же для поддержания собственного имиджа, Сомов сказал вождю, что это боги так шлют им свой привет и помнят о них.
К концу первого года и после конкретного обращения Павла Андреевича к своим современникам, наступила пора официальных свадеб. Церкви ещё не было — только строилась, поэтому церемонии проходили в специально подготовленном для данного мероприятия помещении. Дундич был назначен ответственным лицом, который имел право регистрировать браки. Для этой цели он завёл журнал, куда всё тщательно записывал.
Итак, кто на ком женился… Шамов Руслан неожиданно для всех сделал предложение Журавлёвой-старшей, а Гладков её дочери Ольге. Следом за ними Башлыков взял в жёны Божко Жанну. Глядя на это поженились Лялина и Михеев. Даже Зубов и Леве составили самую немолодую пару. Не считая Окунько, в холостых остались четверо. В силу возраста Сухов и Дундич большого влечения к женскому полу не испытывали. Черныш, так и не смирившись с потерей жены и дочери, дистанцировался от близкого общения со своими современницами, посвящая всего себя работе. Бурков как-то на женском вопросе не слишком зацикливался, предпочитая тратить время на дрессировку собак и воспитание мальчишек и девчонок, активно помогая в этом деле Михееву и Дундичу. А Марк Захарович даже как будто помолодел, раскрывая перед первобытными детишками дверь в новый мир, в мир удивительных знаний. Государство в лице школьной администрации теперь не стояло за его спиной и не изводило всякими требованиями, ограничениями и указаниями. Да и дети слушали Дундича, затаив дыхание, внимая каждому его слову. Они не были избалованы цивилизацией. Правда, девочек и мальчиков Марк Захарович обучал отдельно друг от друга, потому как между мужчиной и женщиной должна быть тайна, а не соперничество.