Каждый цех требовал станков, а станки — это железо. У аборигенов его было немного. Поэтому частенько поднимался вопрос об организации своего горнорудного производства. Но пока плотно заниматься этим направлением не представлялось возможным — не хватало людей и времени. Данную проблему решили при помощи автомобилей, которые без дела пылились на подземной парковке. Дорог, по которым они могли бы нормально передвигаться, просто не было, да и зачем тратить драгоценный бензин на ненужные поездки? Общим голосованием черныши постановили: не трогать двадцать самых новых внедорожников, а остальные машины пустить на нужды производства. Теперь двадцать "счастливчиков" периодически катались по парковке, чтобы не было прикипания рабочих механизмов между собой.
Для рабов-углекопов изготовили удобные двухколёсные телеги на пневмоходу. За раз это транспортное средство, в которое запрягали бычка, могло увезти до десяти центнеров угля. Пока одна пятёрка рабов добывала уголь, другая занималась его транспортировкой. Бригадиров выбрали из их же среды. Чтобы подчеркнуть данный статус, мужчинам одевали пластмассовые оранжевые бусы. К бусам крепился чёрный значок в виде звезды. В её центре белела надпись "V I P". Кроме этого бригадиры носили каскетки с красивыми эмблемами. Все остальные ходили в панамах. Чтобы панамы не отличались, их обесцветили в белизне. Вместе с головными уборами каждому выдали джинсы и водолазку.
Рабы-каменщики мало чем отличались от углекопов, если только более светлой одеждой. Научившись довольно быстро и ловко орудовать строительным инструментом, они составили четыре рабочих бригады. Благодаря им нехватка в каменщиках ощущалась не сильно. Кормили рабов три раза в день, иногда, в качестве поощрения угощали спиртным, а в холодное время суток выдавали шерстяные накидки. Так что своим новым поприщем они были вполне довольны и претензий никаких не выказывали. Случалось, правда, что кто-нибудь из них на несколько часов впадал в какой-то странный анабиоз. Возвратить насильно к жизни такого "замороженного" не было никакой возможности. Поэтому с данной напастью пришлось просто смириться, тем более подобное происходило только в холодное время года.
— Ну, что, мужчины, наговорились, насмеялись? А у нас уже всё готово! Так что прошу к столу, — это в комнату, в сопровождении парочки леопардов, вошла Божко, то есть уже не Божко, а Башлыкова Жанна Егоровна.
— Надеюсь после праздничного ужина с нами такого же конфуза, как с Бурковым не случится, — ехидно сказал Шамов, и все весело засмеялись, кроме ничего не понявшей Жанны.
Календарь показывал 9 октября. За окном цвёл вечер. Сегодня исполнялось три года как… Восемнадцать человек собрались в зале для приёма пищи. Столы украшали всевозможные салаты и закуски. Спиртное из далёкого будущего тоже присутствовало. Не сказать, что его сильно берегли, просто времени для пьянства больно не было, плюс местный климат. В употребление шло в основном лёгкое вино и пиво, которое беречь не имело смысла из-за небольшого сока годности. Им же часто угощали аборигенов. А крепкие напитки употреблялись лишь от случая к случаю.
— Леночка, — обратился Шамов к своей жене, — а можно мне кофе? А то что-то я сегодня подустал…
— Всё, дорогой, кончился кофе. И чай, кстати, тоже. Слышите, мужчины? — посмотрела она на собравшихся, — кофе и чай больше можете не просить.