— Сэм в семье своих родителей вообще-то и есть самая старшая из всех четверых детей, — что ж, маленькая месть от моего лица Саманте не повредит. Если будет надо, расскажу обо всех известных мне слабостях этой неконтролируемой бестии.
Она что, надеялась, что после подобного марш-броска я спокойно буду сидеть и наблюдать, как рушиться мой карточный домик? Надеялась, что я спущу ей все с рук?
— Когда мы впервые с ней здесь познакомились, она сразу же взяла надо мной шефство и уже четвертый года не ослабляет поводка.
Дэниэл не смог удержаться от легкого задорного смешка.
— Звучит как-то пугающе. Не представляю тебя под чьим-то каблуком и с ошейником…
Он замолчал, хотя фраза явно была не законченной.
Не знаю почему, но в тот момент меня снова накрыло чувством смущения с густой краской стыда за свою столь очевидную податливость и мягкотелость. Выглядеть в глазах такого мужчины слабой, бесхарактерной жертвой мне совсем не нравилось, особенно после сегодняшнего фотосета.
— Вообще-то, это у Сэм страстная мания всем заправлять и руководить, а мы ей лишь слегка подыгрываем, не более. — объяснение не выглядело достаточно правдоподобным, но на тот момент лучшего варианта у меня просто не было.
— Хочешь сказать, вы даете ей мнимое чувство лидирующего господства, взамен на спокойное… относительно спокойное сосуществование?
Дэниэл явно подшучивал, а я явно начинала поддаваться его новой, более мощной волне природного магнетизма.
Да, именно в этом и состояла моя главная ошибка… Я безвольно поддалась чарам взрослого искушенного мужчины, который не только умел выражать свои мысли и мнение через изысканный набор слов, но и анализировать происходящее, используя чужие ошибки и переигрывая чужие промахи в выгодную для себя позицию. То, что он благородно отзывался о Саманте и ее фокусах, еще не значило, что он собирался отступить и спустить все на тормозах. Завязавшаяся между этой парочкой негласная стычка за первенство, была лишь первым кирпичиком в их будущем соперничестве за право… держать руку на моем пульсе.
— Нууу, некоторым людям всегда хочется думать и верить в то, что они лидеры и неоспоримые хозяева положения. Зачем их расстраивать и разубеждать в обратном? Это все равно, что отобрать у ребенка любимую игрушку.
Мне тоже не хотелось сдавать собственных позиций по этому вопросу, особенно по поводу личного места во всей этой истории. Нет, мои дорогие, неформальное лидерство еще никто не отменял. Вы можете и дальше свято верить в то, что вы ведущие скрипки в оркестре, но вы забываете о самой древнейшей исторической истине: настоящая власть — это скрытая власть.
И хотя время было еще относительно детским (всего-то около девяти часов), сумерки позднего вечера уже вовсю сгущались над крышами многоэтажных жилых блоков, включая шестиэтажное общежитие нашего любимого колледжа. Не смотря на яркие фонари вдоль подъездной дороги, аллей и перед фасадной площадкой здания, густые кроны разросшихся под окнами полувековых вязов и ясеней отбрасывали черные сумеречные тени как на край проезжей части дороги, так и на сам тротуар.
Дэниэл остановил мотоцикл как раз под зоной высаженных деревьев у восточного крыла общежития, где-то по центру меж двух фонарных столбов. Я не сразу заметила, что он выбрал самый затененный участок дороги. Буквально в пяти метрах от нас на черном асфальте "лежало" яркое янтарное пятно от прямого конусообразного луча света.
Разжимая руки, я не хотя скользнула ими по тугой коже черной куртки, теряя ощущение сильного твердого тела под пальцами. Сразу же слезая с задней части сиденья и заново привыкая к устойчивой опоре под ногами, я отступила на шаг назад и в сторону, поднимая онемевшие ладони к голове. Дышать было трудно. Не знаю почему. Может от тоски, захлестнувшей меня неожиданным цунами изнутри?
Поспешно стягивая шлем, я старалась не думать о скоротечно утекающих минутах этого странного прощального момента. С чего мне вообще реагировать, еще и так болезненно? Я же не расстаюсь с кем-то очень мне близким и дорогим? Дэн мне даже не друг. Ну, поужинали пережаренными вафлями, ну, выпили по паре чашки разбавленного кофе, на это ушло не больше двадцати минут. Клятв в вечной любви друг другу мы не давали и кровью не закрепляли.
Тогда откуда этот отвратительный осадок на дне живота и у солнечного сплетения? Почему мне не хочется, чтобы все закончилось вот так вот, нелепым зажатым прощанием перед мотоциклом подбросившего меня до моей общаги парня… классного, обалденного парня. Чья шикарная улыбка пропечаталась в моей памяти трехмерными панорамными обоями моего внутреннего зрения. Теперь мне придется смотреть на это лицо, вплоть до того момента, пока сон не поглотит его вместе с моими безумными шальными фантазиями и воспоминаниями.