Лучший способ отвлечься от этого — не думать об этом вообще. Или переключиться на что-то более… болезненное? На то, к чему интуитивно тянулось не только надорванное сознание, но и само тело. Это уже стало почти моим новым рефлексом, тайным ритуалом, если не прописавшейся зависимостью. Потянуться, едва осознавая, что делает правая рука к подвесной полке и подхватить слегка дрожащими пальцами пухлый томик Шекспировских пьес. Если бы Алекс спросил, какие именно произведения великого драматурга входили в этот сборник, боюсь, я бы не вспомнил ни одного правильного названия. А еще мне приходилось буквально насильно контролировать подобные порывы, чтобы не вызвать подозрений, как и вопросов касательно этой книги — сколько же я буду заново перечитывать ее раз за разом каждый божий день?
Видно в тот день я несколько расслабился, хотя и старался придерживаться изначального выбранного "курса" (как никак режим перемотки и просмотра видеозаписи никто не отменял). Главное, вести себя, как обычно. Не важно, что после возвращения в подвал и последних слов Алекса меня продолжало крыть и дожимать вернувшейся в своей первозданной красе подкожной лихорадкой. И я знал, что это лишь ее безобидная прелюдия. Достаточно залезть с ногами на топчан, откинуться головой на подложенную подушку, принять позу скучающего пофигиста и открыть эту гребаную книгу… И ее невидимые иглы пульсирующими вспышками въедались-сцарапывали кожу на моих ладонях, пальцах, тончайших узорах-линиях немеющего эпидермиса. Я впускал тебя в поры, в ослабленные нити капилляров и нервных окончаний без какого-либо напряжения. Мне не нужно было стимулировать этих чувств и ощущений никакими дополнительными стероидами, достаточно увидеть одну из фотографий… увидеть тебя, чтобы сердце снова остановилось и рвануло судорожными перебоями по зарубцевавшейся сетке истончающихся мышц. Чтобы сделать конвульсивный вздох в сжавшиеся легкие и каким-то чудом сдержать немощный всхлип, не потянуться ладонью к груди, к резанувшей под ребрами точке неожиданного болезненного спазма (говорят люди истощенные физическим голодом умирают от инфаркта, потому что сердце тоже теряет свои объемы?).
Я очень редко или почти никогда не позволял себе погружаться дальше, чем за изображение всех этих фотографий. Мне было достаточно смотреть на твое уменьшенное личико вскользь глянцевой поверхности и невидимой дымки застывших образов давно умершего прошлого. Воскрешать эти мгновения, вспоминать то, что когда-то делало меня до сумасшествия счастливым?.. Сейчас? Это равносильно тому, как протыкать свой мозг острейшими раскаленными спицами в каждый определенный участок в поочередной последовательности, пока не парализует все функциональные точки во всем теле.
Я не могу позволить себе такую роскошь. Я запретил себе это делать давным-давно, как и подолгу вдыхать твои токсичные эфиры самого ядовитого и смертельного для меня наркотика. Если я задержусь хотя бы на одной странице, застыну оцепеневшим взглядом в одной точке, на твоих глазах…
Может тогда я это и сделал? Слишком расслабился от мысли, что Алекса нет в Рейнхолле и не будет до самого вечера? Загляделся на одну из твоих фотографий? Слишком часто дышал и постоянно задерживал дыхание? Не удержал на собственных глазах резанувшую пленку соленой влаги?
Почти месяц, а я не перестал тебя чувствовать ни на грамм меньше (если не больше и не острее… глубже). Не удивлюсь, если я уже дошел до своего предела, еб**лся в конец и бесповоротно… И, бл**ь, лучше убейте сразу, если совру, сказав, что мне не в кайф жить с этой ненормальной болью, жить с тобой — главным источником моей смерти и жизни.
Тест-драйф провалился с треском? Ты снова победила и на этот раз окончательно?.. А разве я с тобой боролся все эти дни (годы)?..
Закрывать книгу и подниматься с матраца лежака почти после двух часов тайного фетиш-любования, пропустив за это время через ослабленные мышцы и нервы тысячевольтный разряд изматывающей лихорадки, прогоняя по венам и поверхности кожи желанный фантомный циклический ток твоих проникающих касаний? Не удивительно, что у меня тогда закружилась голова (при чем не в первый раз от подобного "чтения"). Вставать на ноги и выпрямляться, чтобы не пошатнуться и не схватиться рукой за ближайшую стенку — это оказалось самой непосильной задачей. Хотелось плюнуть и доковылять до книжной полки, как получится. Я не на кинопробах, вашу маму. Главное, суметь устоять, не потерять сознания и не устроить переполоха среди бдительной прислуги. Хотя, ей богу, уже хотелось дойти и до этого. Сколько можно притворяться? Не удивлюсь, если Алекс давным-давно вычислил все мои показательные выступления, просто ему нужны были прямые подтверждения от моего лечащего врача.