Да, сделай это. Повернись, посмотри, накрой своим сминающим и просачивающимся взглядом, затяни тончайшие нити паутины движением расслабленных пальцев… Подойди… не спеша, не отводя глаз и усиливая давление их проникновения вместе с осязанием их непреодолимой глубины. Еще ближе… еще глубже… Накрой, поглоти, пронзи насквозь и сожми сердце, перехвати мое дыхание своими легкими… забери туда, где мне не будет так страшно и больно, или убей медленно и сладко, чтобы я этого не заметила…
Да… подними руку… коснись моего лица, скользни по коже фалангами пальцев смертельной лаской моего любимого палача… сведи с ума раньше, чем я успею понять, что увязла в тебе, что обратной дороги больше не будет, и не потому, что ты меня не отпустишь… потому что я больше не смогу уйти сама, как и дышать, думать… жить без тебя.
— Эллис… — проведи тыльной стороной кисти, очерчивая линию щеки, скул, подбородка, приподнимая мягким давлением снизу мою голову, вверх — на себя, направляя и фиксируя взгляд моих расширенных глаз в сгущающейся черной смоле своего бездонного забвения. — Ты ведь меня ждала?..
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Тело ведь не обманет?.. Как бы не вопил и не скулил отрезвленный жесткой реальностью здравый разум. Тело все равно будет тянуться за своими инстинктами, за твоими руками… за своим любимым Хозяином.
Бл**ь. А ты как думал? Ждала ли я тебя все это время? Вслушивалась ли в эту звуковую какофонию, пытаясь выделить в ней вибрацию твоих шагов, пульс и циклический ток твоей горячей крови, мощные удары и толчки самого сильного, неуязвимого сердца… Да я и сейчас жду, с трудом удерживаясь на этой грани чистого безумия, с трудом осознавая, что это все по-настоящему, реальней просто не бывает, с ужасом понимая, что я не сплю и являюсь такой же живой частью твоего мира, как и любой другой в этом месте, как ты сам — перекрыв и затянув все окружение, все молекулы и атомы физического пространства, поглотив весь воздух и даже свет в искаженные порталы своего Черного Зазеркалья; отравив все и каждого нейротоксинами своего сладкого наркотика с привкусом и запахом горькой полыни.
Ждала ли я тебя все эти годы?.. Да, твою мать. Я могла обманываться сколько угодно, убеждать себя, что все давно забыто и стерто под чистую из памяти, что я больше ни черта к тебе не испытываю, что ты давно для меня умер… умер во мне вместе с прошлыми чувствами и переживаниями… Но разве такое возможно? Особенно рядом с теми, кого я практически не ощущала ни в себе, ни рядом, ни вообще никак. Никто так не скользил по моей коже и под ней, как ты, не заставлял выгибаться в предсмертных судорогах сладчайшей агонии, выжигая своим шепотом и ласками здравый разум и сам мозг до основания, доводя до полного исступления с желанием скончаться на месте и только в твоих руках, только в тебе — тебя во мне… Как я могла не ждать, если твой вирус все эти годы продолжал пить мою кровь, плести вокруг моего сердца колючую проволоку своей ненасытной боли, отравлять мои чувства к другим, омертвлять часть эмоций и сущность Эллис Льюис день за днем, год за годом.
Ты стал моей хронической болезнью, хотя я никогда не признавалась себе в этом. Разве алкоголики и наркоманы готовы признаться в том, что они наркоманы? От этой болезни не бывает лекарств, от тебя не существует лекарства. Они могут не пить, не принимать наркотиков, не контактировать напрямую с предметом своей смертельной слабости, но остаются при этом больны на всю оставшуюся жизнь. Или думаешь, все эти годы я не тянулась, не рвалась и не хотела к тебе вернуться, хотя бы на день-два, три… на десять ничтожных минут? Или это я так поспешно выскочила за муж, всего через год после нашего разрыва? По-твоему, я следила за твоей жизнью в светских новостях от скуки ради? Или все-таки искала хоть какой-то ничтожный намек, знак, подсказку, что ты еще помнишь меня, думаешь обо мне, что-то чувствуешь… Твой сын, твоя жена, семья, работа, друзья, вся твоя новая жизнь — она была слишком (разве что за редким исключением) идеальна. Но в том-то и дело… я не видела в ней себя, мне не было там места и никогда не было. За десять лет она превратилась в эталон недосягаемого совершенства, в радужную мечту любой наивной обывательницы… в разорванную в клочья мечту глупой малышки Эллис.
Да, бл**ь, я могу себе лгать хоть до рвоты, до полной отключки и потери сознания, что забыла тебя, не ждала, не думала и не хотела. Но сейчас все это попросту превращалось в ничтожную пыль, в стертые в невесомую пыльцу твоими пальцами хитиновые крылья бабочки, выжженную напалмом моих ощущений и желаний папиросную бумагу всех несбывшихся предсказаний и высокоморальных принципов Эллис Льюис. Я становилась никем и ничем, безвольной тенью, ментальной оболочкой, оголенными эмоциями и пульсирующей агонией в твоих ладонях, в зыбучих черных песках твоего затягивающего взгляда, в твоем Черно-Красном Зазеркалье из которого нет выхода… и никогда не было. И это только твой мир, ТВОЯ Вселенная, а я лишь его неотъемлемая частичка, невидимый атом, незримая гранула на дне бескрайнего океана твоей всепоглощающей воли и священной одержимости…