— Верить или не верить, дело твое, — пожал плечами Мортон и вдруг перекинул медальон еле успевшему подхватить его парню. — Держи, он твой. Сможешь убедиться в правдивости моих слов, когда на душе станет легче, а заодно и подумаешь над тем, что делать дальше. Но между ними не лезь, пока в себе не разберешься! Понял?
Последняя фраза прозвучала уже с явной ноткой угрозы, однако парня это не напугало. Он словно ушел в себя, прислушиваясь к ощущениям и слабо реагируя на раздражители внешнего мира. На хмуром лице застыло выражение сосредоточенной работы мысли.
Довольно кивнув и улыбнувшись про себя, Мортон оставил его одного. Парню было о чем подумать. Теперь ему нужно лишь время, а дальше все решится само собой.
Глава 24
Эрин
Остаток дня прошел просто замечательно! Я даже как-то подзабыла о цели нашего путешествия, так легко и приятно проходило время в обществе Рона, который помог мне сначала закончить стирку, попутно развлекая смешными историями, а потом составил компанию за обедом. Там же к нам присоединился и Грэг. А вот Максимилиан, вопреки сложившемуся обыкновению, предпочел поесть в одиночестве.
Он был хмур и задумчив, то и дело кидая на меня долгие, непонятные взгляды, чем поначалу немало нервировал. А потом я махнула рукой: хочет — пусть смотрит. Мне нет дела до очередных домыслов, явно крутящихся у него в голове. Главное, чтобы потом ко мне с претензиями или упреками не приставал.
В памяти еще свежи были воспоминания о том, как он решил, что я любовница Эриха и Рона. Причем, одновременно. И сколько расстройства доставил брошенными вскользь презрительными взглядами и демонстративным игнорированием.
Хорошо, что Ленц не стал с ним тогда церемониться, мигом остудил зарвавшемуся парню горячую голову «побеседовав по-мужски». Впрочем, повторись подобное поведение опять, я более чем уверена, Рон тут же встанет на мою защиту и на этот раз Макс простым фингалом не отделается.
Поймав себя на подобной мысли, я призадумалась.
Странное дело, еще совсем недавно Макс был для меня самым важным человеком в этой жизни. Ради него я бросила все, что имела: дом, работу, друзей, стабильность и уверенность в завтрашнем дне, вместо этого уехав туда, откуда все наоборот бегут. Рисковала жизнью: война — вещь непредсказуемая, пусть мы и находились в тылу, но линия фронта могла сместиться стремительно, в считанные часы, поставив под удар противника весь госпиталь. Как персонал, так и раненых солдат.
Еще пару месяцев назад я была готова отдать все, что угодно, если это могло бы спасти Максимилиана от беды. Волновалась за него. Тосковала. Любила…
А сейчас? Ничего.
Кто он для меня? Просто человек, просто знакомый по академии парень, не вызывающий в душе даже капли былой нежности и боли.
Прошло, утекло, сгинуло.
Не знаю, когда именно все изменилось? В тот момент, как услышала откровения Макса с сестрой? Или потом, когда твердо отказалась выйти за него замуж, ни на мгновение не поверив настойчивому признанию в любви?
Нет, тогда со мной были боль и разочарование под пеплом сгоревших надежд.
Так, когда же пришло равнодушие?
Или это случилось просто и обыденно…
Зарождающееся чувство к Рону мало помалу вытеснило старую привязанность, подменив ее собой, а после безраздельно завладев моим сердцем? Ведь, несмотря на краткость нашего знакомства, мы с этим мужчиной пережили вместе столько, что хватит на несколько жизней. Узнали друг друга лучше, чем с Максом за несколько лет знакомства. И теперь нас с Роном связывало что-то действительно прекрасное, глубокое, настоящее. И прошлому здесь не было места.
Это не было легкомыслием или непоследовательностью. Наверное, во мне просто проснулась женская гордость и появилась настоящая вера в себя. Узнав о том, что не нужна любимому мной человеку, я не погрузилась в пучину отчаяния и жалости к себе, а смогла принять эту весть с достоинством, направив свое душевное тепло в иное русло.
Невероятно, но факт! Не окажись я в тот вечер на сеновале и не потеряй последнюю надежду на счастье, оплакивая разбитые мечты в надежных руках целителя, кто знает, смогла бы потом сама подойти к Ленцу с последним накопителем и настоять на спасении жизни своего безнадежного подопечного?
Боюсь, что нет. Так что, в некотором роде, крушение моих надежд и огромный стресс, связанный с этим дали шанс на жизнь другому человеку. И даже не одному, учитывая внезапно открывшийся на следующее утро дар. Тогда Эрих пожалел меня и попытался отвлечь, а я слишком хотела заглушить свою боль и помочь хоть кому-нибудь. Поэтому проявила столь несвойственное мне ранее упорство, даже упрямство, идя наперекор мнению непосредственного начальства.